> >

Евгений Светланов – дирижёр, которому подвластна Музыка. Биография Личная жизнь евгения светланова

О Евгении Светланове

Евгений Федорович Светланов - явление в музыкальной культуре XX века, Мастер, выразивший себя за прошедшие десятилетия творческой деятельности с ренессансной щедростью, размахом и на дирижерском поприще, и в высоком своем композиторском качестве, и как самобытный пианист и вдумчивый музыкальный публицист. Любителям музыки на всех континентах знакомо это имя: они имели удовольствие видеть Светланова во главе лучших оркестров, слушать записи, миллионами экземпляров изданными по всему миру. С огромным интересом всякий раз ожидаются публикой симфонические программы, составленные из сочинений Светланова-композитора, так же, как и его, к сожалению, редкие выступления за роялем.
Богатство личности Светланова удивляет своими возможностями даже в наш век, вовсе не обделенный ярчайшими проявлениями художнической одаренности. Он универсален, или, говоря иными словами, поливариантен. Однако талант его поглощён по существу одним-единственным делом. Меняются лишь орудия труда - дирижерская палочка, рояль, перо, равно годное и для написания партитуры, и для создания критических статей, но цель остается одна - музыка. Поэтому Светланов видится человеком одной страсти. Всё, что сотворено Светлановым, носит на себе отчетливую печать личности художника - его мировоззрения, вкуса, темперамента, пристрастий и антипатий. Он узнаваем во всех деяниях, художнических прозрениях и даже... в своих заблуждениях. Светланов страдал даже от мелких неточностей в работе, но не открещивался от них, ибо никогда не ставил себя на пьедестал мэтра и не претендовал на роль пророка, выступающего с оценками-приговорами в последней инстанции. Евгений Фёдорович избрал для себя путь, не исключающий периодические бунты, когда ломаются исполнительские штампы, пересматриваются, казалось, незыблемые принципы построения симфонических программ и на афишах вновь появляются имена композиторов и названия сочинений, не звучавших десятилетиями. Так, став за пульт, он приводит в исполнение мечту своих юношеских лет - дарить людям красоту симфонических произведений Глинки, Чайковского, Балакирева, Мусоргского, Бородина, Римского-Корсакова, Глазунова, Лядова, Ляпунова, Калинникова, Аренского, Рахманинова, Скрябина, Стравинского - и тем восстанавливает важнейшие звенья, связывающие в единую линию традиции искусства прошлого с настоящим и будущим. Этот путь, поначалу казавшийся кое кому причудами молодого дарования, был для него абсолютно естественным: с младых лет внимал он гармонии звуков, постигал музыку как единый процесс, объемлющий и взаимопроникновения и взаимоотталкивания зарождающихся в его недрах тенденций. Очень рано - в юные годы - поставил Светланов целью своей жизни служение русской музыке всеми доступными ему средствами. И с тех пор, можно сказать, не сходя с этого торного пути, одновременно широко пропагандирует творчество советских композиторов, совершает маэстро «рейды» в глубины западноевропейской классики и современной зарубежной музыки.
Уроки замечательных учителей, словно семена, «ложились» в подготовленную почву глубоко запавших в его душу первых впечатлений от встреч с прекрасным, встреч, практически предопределенных для Светланова, родившегося в семье артистов Большого театра Союза ССР. Ребенком он пел в его детском хоре. Юношей в сезон 1943/44 года Евгений Федорович проработал год в мимансе. Выходил во всех спектаклях - балетных и оперных: то появлялся Лешим в «Снегурочке», то торжественно вышагивал в полонезе из «Евгения Онегина». Это был период первых познаний работы театрального механизма не с парадной, «фасадной» стороны, а изнутри. Светланов был одновременно свидетелем и участником спектакля, рождавшегося у него на глазах. Это было похоже на чудо, объяснение которому позднее он интуитивно пытался найти уже в раннем детстве, когда его приводили по контрамаркам на утренники или тайком на черновые прогоны. На одной из репетиций увлеченный музыкой шестилетний мальчуган вскочил на стул и стал в такт размахивать руками. Было это в присутствии самого Н. С. Голованова. Взволнованные родители старались унять озорника, но не тут-то было. - Этот обязательно будет дирижером, - разрядил обстановку Николай Семёнович и тем прозорливо назвал одну из главных творческих магистралей, на которую с благословения родителей уже в те годы вступил ребенок. По классу фортепиано Светланов серьезно начал заниматься в Музыкально-педагогическом училище, а затем в Институте имени Гнесиных. Учителем его была М. А. Гурвич - воспитанница выдающегося русского композитора и пианиста Н. К. Метнера. Позже к этим занятиям присоединились уроки в композиторском классе М. Ф. Гнесина. Успех был полным на обоих направлениях. Даже сейчас, спустя десятилетия, вспоминаются как праздник выступление Светланова с Третьим фортепианным концептом Рахманинова и редкое по тем временам событие - публичное исполнение замечательным дирижером А. В. Гауком студенческой работы Е. Светланова - кантаты «Родные поля».
В 1951 году на государственном экзамене Светланов сыграл Вторую сонату Н. Мясковского и Рапсодию на тему Н. Пага-нини С. Рахманинова, об исполнении которой профессор Г. Нейгауз сказал, что это была одна из лучших из слышанных им интерпретаций. Выпускнику вручили диплом об окончании Института имени Гнесиных. В нем было записано: «Пианист-солист и педагог». В том же году он поступает в Московскую консерваторию, начинает изучать дирижерское искусство в классе А. Гаука и брать фортепианные уроки у Г. Нейгауза. Одновременно Светланов занимается композицией у Ю. Шапорина.
Юрий Александрович Шапорин опирался в своей педагогической деятельности на основы школы Н. А. Римского-Корсакова, к которой приобщился благодаря своему педагогу А. К. Лядову. Лядов был учеником Римского-Корсакова наряду с такими композиторами, как Глазунов, Аренский, Гречанинов, Мясковский, Стравинский, Респиги и др. Можно сказать, что «музыкальными внуками» Римского - Корсакова были С. Прокофьев, Д. Шостакович, а сам Светланов - уже правнук, и это будет абсолютной правдой. Конечно, Шапорин внёс в преподавание своё, неповторимое. Главным в его методике было бережное отношение к индивидуальности каждого студента. Юрий Александрович не стремился причёсывать их на один манер, а помогал каждому раскрываться по-своему. Не случайно из его мастерской вышли такие разные музыканты. Когда Светланов впервые пришел к А. В. Гауку в консерваторский класс, они были уже знакомы: Александр Васильевич выступал с его сочинениями. Поэтому естественным был вопрос, зачем он поступил в класс дирижирования? «И тогда, - рассказывал Светланов, - в присутствии всех я самоуверенно заявил, что хочу освоить эту сложнейшую профессию, чтобы исполнять забытые произведения русских классиков, а также новые произведения своих коллег-композиторов». «Похвальное желание, - заметил профессор и добавил - на следующий урок принесите мне симфонию Гайдна. Любую. На ваше усмотрение». Светланов, по его словам, был обескуражен таким оборотом дела, но задание пришлось выполнять. Только много лет спустя он оценил прозорливость своего педагога, который прекрасно понимал, что учить этого студента русской музыке не нужно: несмотря на молодость, он хорошо её знает и знаком с традициями её исполнения. «Моим слабым местом в то время, - говорил Светланов, - было недостаточное знакомство с западно-европейской классикой. Нет, кое-что я знал, играл, слышал, но вся моя душа в то время принадлежала русской музыке. Так постепенно Гаук стал заполнять пробелы в моих знаниях. Заставлял усиленно заниматься и, благодаря ему, я выравнил "чаши весов"». Освоить технику владения дирижерской палочкой не сложно. В этом нас еще раз убеждают фильмы, в которых роль маэстро исполняют драматические артисты. Гаук сказал Светланову: «Техникой с вами заниматься не нужно, она у вас от природы». Услышать такие слова из уст музыканта, придававшего огромное значение профессиональной точности замысла и ясности исполнения, много стоило. По свидетельству Светланова, профессор очень сердился, если какой-то жест казался ему неопределенным, неоднозначным. В таком случае он немедленно реагировал: «Это я не понял, не понял...», что напоминало знаменитое «Не верю» Станиславского. Гаук берег чистоту схемы, не давал ее засорять случайными движениями, которые лишь путают оркестрантов.
Развитие музыканта шло столь стремительно, что вызывало у людей, уже тогда следивших за его становлением, некоторое чувство беспокойства. Слишком успешные судьбы, гладкие дороги в искусстве таят в себе элементы риска, они завораживают легкостью движения вперед, доступностью вершин и тем притупляют чувство ответственности. Скоро с этим столкнулся и Светланов. Впервые дирижируя своей симфонической поэмой «Даугава», он не совладал с оркестром, валторнисты неожиданно заиграли свои партии в два раза быстрей, часть музыкантов по инерции присоединилась к ним. Все стало распадаться на глазах. Пришлось ему остановить оркестр и начать эпизод снова. Урок серьезный и на всю жизнь: дирижеру нельзя выпускать вожжи из рук. Он должен постоянно контролировать исполнительский процесс во всех его деталях. Несмотря на исполнительский казус, «Даугава» была отмечена А. Хачатуряном как «свидетельство немалого мастерства и таланта её автора».
В 1954 году студент 4-го курса консерватории Е. Светланов стал ассистентом своего профессора А. В. Гаука, который в то время руководил Большим симфоническим оркестром Всесоюзного радио. Это было и счастье и везение - получить такой изумительный «инструмент» для защиты диплома. Программу выпускного экзамена Светланов составил сам, хотел показаться в разных стилях: Вторая симфония Рахманинова, Виолончельный концерт Мясковского, Вторая сюита «Дафнис и Хлоя» Равеля. Несколько позже, чтобы получить одновременно диплом и оперного дирижера, он показал свою первую работу в Большом театре Союза ССР - «Псковитянку» Римского-Корсакова, но для этого Светланову пришлось по совету двух Александров Васильевичей - Гаука и Свешникова - по конкурсу поступить стажером в Большой театр. Здесь же за десять лет он прошел путь до главного дирижера. В этой роли осенью 1964 года Светланов участвовал в первых гастролях оперной труппы Большого театра Союза ССР в Италии. В знаменитом театре «Ла Скала» Евгений Фёдорович с огромным успехом дирижировал «Борисом Годуновым», «Князем Игорем» и «Садко». Память об этих спектаклях до сих пор жива у итальянских любителей оперного искусства. Кроме того, он провел две симфонические программы. В одной из них впервые в Италии прозвучали «Три русские песни» Рахманинова. Восторженно встреченное публикой, это сочинение было сыграно целиком на «бис». Светланов был не только первым советским, но и первым русским маэстро, который встал за пульт самого знаменитого оперного театра на Западе, стены которого были свидетелями триумфов Артуро Тосканини, Бруно Вальтера, Герберта Караяна... Советский дирижер прекрасно выдержал и это испытание, поднялся еще на одну ступень. Творческое восхождение Светланова поражает не столько даже своей стремительностью, сколько крутизной и последовательностью. И в театре он остается верным мечтаниям своей молодости. В ГАБТе под его музыкальным руководством мир увидели постановки опер «Борис Годунов» Мусоргского, «Царская невеста», «Садко», «Снегурочка» и «Псковитянка» Римского - Корсакова, «Князь Игорь» Бородина, «Русалка» Даргомыжского, «Чародейка» Чайковского; балеты «Лебединое озеро» Чайковского, «Раймонда» Глазунова, «Паганини» на музыку Рахманинова. В этот же ряд следует внести записанную им фонограмму для фильмов-опер «Хованщина» Мусоргского и «Пиковая дама» Чайковского, а также концертное исполнение «Млады» Римского-Корсакова. Названный список дает нам возможность легко определить для себя сферу глобальных творческих интересов дирижера. Несмотря на то, что в это же время он был инициатором постановки оперы Р. Щедрина «Не только любовь», оперы «Октябрь» В. Мурадели, балетов А. Баланчивадзе «Страницы жизни» и К. Караева «Тропою грома», совершенно ясно, что главное место в своих репертуарных планах было отдано им русской оперной классике. Ее эстетика была в высшей степени близка дарованию Светланова, которое всегда вдохновлялось масштабностью замыслов, размахом воплощения, эмоциональной открытостью, глубокой связью с историей страны. Казалось, все это даёт ему ГАБТ. И вдруг резкий поворот событий - в 1965 году Е. Светланов становится художественным руководителем и главным дирижером Государственного симфонического оркестра Союза ССР.
Переход для многих неожиданный. «Ход гроссмейстера»- так комментировали это событие в близких к искусству кругах, хотя Светланов работу в музыкальном театре всегда стремился перемежать с выступлениями на концертной эстраде. И все же, зная о его давней привязанности к опере, трудно было представить себе возможность такого решительного шага.
К тому времени авторитет Светланова в театре, обеспеченный успехом спектаклей, шедших под его управлением, был непререкаем. За пультом симфонического оркестра право на такое положение следовало еще заслужить. Его, к счастью для искусства, не даруют вместе с приказом о назначении на новую должность. Признание зависит от многих обстоятельств, но главным образом от артистов оркестра и от публики, которой вообще принадлежит последнее и решающее слово.
Симфонический оркестр - коллектив исключительно своеобразный (причем, каждый на свой манер), и его взаимоотношения с маэстро отнюдь не носят идиллический характер. Они и не могут быть такими, какими видятся нам порой из концертного зала. Это один из миражей искусства, скрывающих жесткие правила коллективного музицирования: они требуют активного участия каждого артиста в творческом процессе. Даже в паузах. Не случайно слаженно работающее производство порой сравнивают с легко играющим оркестром. Но какой ценой достается эта легкость и точность, каких усилий требует она от дирижера и музыкантов - знают лишь они сами. И о том, как возникают, преодолеваются разногласия между оркестром и художественным руководителем, известно немало историй. Музыканты порой сгоряча называют дирижера «наездником». И оркестр, «норовистый конь», знает немало способов как сбросить несимпатичного ему «седока». И, наоборот, слаженно, вдохновенно играющий оркестр, его единство с дирижером, воспринимающим оркестр как свое продолжение, в моем представлении рождает образ мифологического кентавра, образ, воссозданный художниками античности и многократно повторяемый на протяжении многих веков вплоть до графических листов Пикассо. Но такая общность возникает не сразу. Выдающиеся симфонические оркестры, к числу которых принадлежал и Государственный академический симфонический оркестр Союза ССР, создаются за долгие годы. Как редчайшие коллекции художественных ценностей. Процесс созидания оркестра не прекращается никогда - от репетиции к репетиции, от программы к программе идёт накопление нового качества. Словом, не вдруг возник симфонический коллектив, о котором потом стали говорить и писать - «оркестр Светланова». Так людская молва воздала должное тому, кто тянул весь воз оркестровых дел, составлял программы, готовит главные премьеры сезона, участвует в общественной жизни оркестра, ездит с ним в дальние поездки, помогает разбираться в конфликтных ситуациях между артистами. Публичное выступление - «верхушка айсберга», основную массу времени занимает деловая работа, часто состоящая из весьма прозаичных вещей: уточнения текста, штрихов, разъяснений, проверки отдельных голосов, определения динамической перспективы, благодаря которой возникает эффект стереофоничности, объемности звучания, то есть будничная репетиционная работа без громких фраз о предназначении искусства. Разговором не заменить творческих импульсов, проявляющихся во взгляде, жесте дирижера. Они не только ярче, действеннее, но и убедительнее, так как содержат для посвященных (и прежде всего для оркестрантов) столько информации, что для ее изложения потребовалась бы небольшая лекция. Так сама природа музыки восстает против дирижерского многословия. Зато скупое, но точное, к месту сказанное слово Светланова тотчас как бы подхватывалось оркестром, оборачивалось тончайшими музыкальными деталями. Их можно понять лишь... опытом сердца. Ибо великие мысли не только рождаются в сердце, как заметил один философ, но и находят в нем отклик. И пусть каждый оркестрант знает свою партию в совершенстве - огромный талант и знание целого делают дирижера «первым среди равных» и дают Светланову естественное право руководить коллективом.
Во время концерта на пульте перед Светлановым лежит раскрытая партитура. Впрочем, скорее всего это дань старинной традиции, чем необходимость. Не случайно один из зарубежных рецензентов отметил, что «Светланов знает на память и место, где нужно перевернуть нотный лист»...
Вдохнуть жизнь в партитуру,- говорил Е. Светланов,- это не просто сыграть её с той или иной степенью технического мастерства. Ибо техническая законченность исполнения не что иное, как дань уважения исполнителя к композитору и слушателю, что само собой разумеется, вовсе не должно вызывать особого восхищения. Но нет благороднее цели, чем воскрешение высокого строя мыслей и чувств, которые великие художники поверяли своей музыке и, что, увы, осталось не только в нотах, но и между ними. Старые рукописи хранят эти исповеди втуне, пока оркестр не свершит чуда, сыграв их. И тогда прошлое - очень далекое и недавнее- станет настоящим, живым, странным образом связанным с нами даже спустя века.
В основном все намерения композитора постигаются наедине с партитурой, и эта работа продолжается до тех пор, когда вы честно сможете сказать себе: во мне уже живет подспудно эта музыка, я знаю это произведение и в общей форме и во всех частностях, у меня сложился весь план и теперь его осталось лишь исполнить - только в этом случае можно смело становиться за дирижерский пульт, но не раньше...
В этих идеальных условиях, когда оркестр и дирижер готовы к репетиции, цель последней - установление связей между всеми музыкантами. Величие искусства дирижера и общность задачи объединяют их в коллектив, готовый к ежедневной борьбе с индивидуализмом каждого во имя индивидуальности целого. Со временем на публике вмешательство Светланова в музицирование внешне стало более сдержанным, экономным. Хотя он мог бы позволить себе картинность поз, изысканность пластики рук, - но все это ему ни к чему: он давным-давно разочаровался в дирижировании как самостоятельном «аттракционе», рассчитанном на внешнее впечатление. Не в этой ли кажущейся сдержанности истоки заблуждения зарубежных рецензентов, считающих будто он предоставляет артистам своего оркестра большую свободу в сольных эпизодах.
Правда, порой лирические высказывания отдельных инструментов производят впечатление экспромтов. На самом же деле Светланов побуждал солиста только одному ему известными средствами к таким творческим всплескам, которые воспринимаются нами как самостоятельный вклад оркестранта, однако... строго вписанным в дирижерскую концепцию произведения в целом (вспоминается мысль о том, что самые лучшие экспромты готовятся заранее).
С этой высокой готовности начинается восхождение к творчеству, что по отношению к музыке являет собой акт её воскрешения. Внезапно появляется пульс, дыхание - явные признаки жизни сочинения. На итальянском и на многих других языках существует огромное число условных обозначений. Все они относительны, в их рамках возможны значительные отклонения и потому их надо скорее всего воспринимать как намек: «Дескать, умный всегда поймёт»...
Даже скрупулезно-точное соблюдение авторских указаний метронома не гарантирует успеха, а скорее всего приводит к краху: ибо нет ничего более противоестественного, чем следовать, уподобясь музыкальному ящику, одному и тому же темпу на протяжении целой пьесы или большого её эпизода.
Чувство подлинного, живого ощущения времени, «пульса» его - одно из обязательных слагаемых большого музыкального дарования. Не случайно это качество встречается у музыкантов еще реже, чем абсолютный слух. Ибо главная трудность здесь состоит в том, что нет одного правильного темпа - навсегда, на все времена года, на все дни и часы. Есть темп, верный на сие мгновение. И знанием его Светланов владеет сполна. Вспомним его исполнение музыки Чайковского. Е. Светланов много раз исполнял все его симфонии у нас в стране и за рубежом. Своей неожиданной, нестандартной интерпретацией музыки великого русского композитора он удивил не только публику, но и видавших виды музыкантов своего оркестра. И не нужно отправляться со скоростью света к далеким звездам, чтобы убедиться в непостижимой возможности «космической минуты» вмещать десятилетия земной жизни. Музыка способна даровать человеку это чувство и на нашей планете. Для этого необходимо одно - найти верный темп. В минуты вдохновения строгий жест Светланова - не заготовленный заранее, а рождённый здесь, в концерте, - сам становится зримой музыкой, вселяющейся в нас навечно. Трудно представить себе, что в руках может быть скрыта такая поэтичная нежность и такая мощная взрывчатая сила. Тот, кто слышал скрябинскую «Поэму экстаза» в исполнении Евгения Светланова, знает, что в оркестре, который на подступах к финалу, кажется, отдал уже все силы, дирижер находит какие-то неведомые источники энергии, и тогда у духовиков открывается второе дыхание, а скрипачи победоносно поднимают вверх свои инструменты, как бойцы - оружие для стрельбы по высоко летящим целям. Так с первых тактов сочинения Светланов лепит в нас особое состояние души, называемое восприимчивостью. Как же надо владеть формой и временем, в котором она раскрывается, чтобы удержать в руках, управлять этой испепеляющей всё «плазмой» звука труб, волнами «звукового потока». Поразительно, как ему удаётся сохранить точность всех пропорций, когда в музыке бушует стихия и обнажаются бездны космоса.
Выступления Светланова с Госоркестром позволяли считать, что ему подвластны все стили и манеры, он продолжает ощущать себя вечным должником русской и советской классики. Эта музыка ближе всего его сердцу художника и гражданина, и потому, естественно, на этом магистральном направлении ярче всего раскрываются главные черты его дарования - преданность искусству, демократичность, страстность пропагандиста, готового поставить «на кон» личный успех ради того, чтобы вернуть отечественной классике сторицей всё, что она дала ему.
Без всякого преувеличения можно сказать, что именно эта великая культура сформировала Светланова и как глашатая её принципов, и как творца, последовательно осуществляющего их в своей ежедневной работе - в композиторской и исполнительской практике, в газетных и журнальных статьях.
Его душа была распахнута новому, и в этом случае преданность идеалам русской классической музыки, последовательная верность её художественным принципам не мешала ему воздавать должное сочинениям истинно новой классики - лучшим произведениям советского и современного зарубежного искусства. Однако это отнюдь не значит, что ему свойственна безбрежная широта вкусов, которая у иных художников зачастую оборачивается творческой беспринципностью. Ближе ему то сегодняшнее искусство, в котором явно или на глубине прослеживается связь с великими традициями мастеров прошлого. Порой это давало повод некоторым западным рецензентам обвинить Светланова в консерватизме. Однако заблуждались критики. Ведь если перечислить всё сыгранное Светлановым - образуется многостраничный список... «Евгений Светланов - музыкант каждым мускулом своего
сердца и дирижер каждой каплей крови. Его индивидуальности свойственна героическая сила воли и страстный темперамент, которым произвольно и безоговорочно подчиняешься после первых же тактов... Как только он поднимает дирижерскую палочку, он заставляет забыть, что есть другие превосходные дирижёры», - писал австрийский критик.
Евгений Светланов артист, чья деятельность не поддается строгой регламентации. Периоды бурной концертной работы, поездок перемежаются со временем, когда как бы идет накапливание физических и духовных сил для того, чтобы затем вновь с истинно светлановским размахом щедро выплеснуться в выступлениях, записях. Взять хотя бы 1984-й год. Он прошел в какой-то степени под знаком работы над оперой «Сказание о невидимом граде Китеже и деве Февронии» Н. Римского-Корсакова (так протянулась серебряная ниточка, начатая «Псковитянкой», продолженная «Садко» и «Царской невестой») . Светланов подготовил, провел премьеру в Большом театре и несколько спектаклей, ставших событием сезона. Потом выступал с оркестром в Москве и в Удмуртии. Затем последовала поездка по городам Западной Европы. Вернувшись, записал и отснял на Центральном телевидении все симфонии Чайковского и Вторую симфонию Рахманинова, предварив исполнение каждой из них вступительным словом. За записи симфоний Чайковского он был отмечен «Золотым диском», а в Париже удостоен награды «Гран при». На Всесоюзной фирме грамзаписи «Мелодия» продолжал работу над «Антологией русской музыки», которой маэстро занимается много лет. О размахе его вклада в это гигантское дело говорят такие факты: к январю 1986 года уже записана вся симфоническая музыка Глинки, Балакирева, Даргомыжского, Мусоргского, Бородина, Римского-Корсакова, Лядова, Ляпунова, Чайковского, Аренского, Рахманинова, Скрябина. Осталось «погасить» долг и записать симфонии Глазунова. Право, одно перечисление таких имен звучит хвалой самой жизни.
Записывает Светланов и свои сочинения. Его композиторское творчество столь обширно и многообразно, что давно заслуживает специального музыковедческого анализа. Поразительно, как при такой целеустремленной «разбросанности» дарования Евгению Федоровичу удалось столько достичь! Кантата «Родные поля», симфония, симфонические поэмы «Даугава», «Памяти Давида Ойстраха», «Праздничная», «Калина красная», Рапсодии, Прелюды, Фортепианный концерт, «Сибирская фантазия», «Русские вариации» для арфы и струнного оркестра, романсы, в том числе и на стихи А. С. Пушкина, произведения для фортепиано, скрипки, виолончели, кларнета, альта, струнный квартет, квинтет для духовых инструментов «Деревенские сутки», хоровая постлюдия «Воспоминание» памяти А. Юрлова...
В каком бы жанре ни работал мастер, его вдохновял эпический образ быта, душевная красота человека, противостоящего злу и утверждающего на земле добро.
О корнях сочинений Светланова очень верно сказал Родион Щедрин: «Он (Светланов) развивает одну из плодотворных ветвей отечественного симфонизма, и в этом плане его по праву можно назвать продолжателем традиций Николая Яковлевича Мясковского. Каждое его сочинение полно открытости чувства, непосредственности эмоционального высказывания, отмечено мелодической щедростью...». И всё таки, несмотря на то, что Светланов неоднократно заявлял о том, что он прежде всего композитор, а уже во вторую очередь дирижер, жизнь рассудила по-своему, причем при участии самого Светланова. Ведь суть не только в качестве вклада, внесенного им в эти две области музыкального творчества, но и в масштабах деятельности Светланова-дирижёра, определивших в конечном счёте тот «диалектический момент» перехода количества в качество, когда сам по себе размах высочайшей по своему уровню интерпретаторской работы превратил ее в главнейшую - возможно, незаметным образом для Светланова и самым явным и доказательным образом для нас. То же можно сказать и о его пианистической деятельности.
Процесс пересмотра значимостей трёх музыкальных специальностей Светланова начался еще в годы его учебы в Московской консерватории. Он всё реже появляется в фортепианном классе Генриха Густавовича Нейгауза. Занятия в нём как бы отходят на второй план, уступая первенство композиции и дирижированию. Последняя профессия, как давно замечено, вообще обладает «волшебной» силой завораживать многих своей кажущейся легкостью. Можно назвать десятки имен отличных исполнителей, которые, встав за дирижерский пульт, напрасно принесли в жертву свои прекрасно начавшиеся карьеры пианистов, скрипачей, виолончелистов. Далеко не всем впоследствии удается доказать свое право руководить оркестром. Думается, что дирижирование принадлежит к числу специальностей, которые сами выбирают себе «подданных». Так, собственно, случилось и со Светлановым, в жизни которого оркестр постепенно оттеснил в тылы всё другое...

_________________________________________________
МОСКВА, 04 мая - Президент РФ Владимир Путин выразил свои глубокие соболезнования Нине Александровне Светлановой в связи с кончиной ее мужа, выдающегося музыканта Евгения Светланова. В соболезновании президента отмечается: "Это невосполнимая потеря для всей нашей культуры. Ушел из жизни композитор, пианист, и поистине великий дирижер, тончайший знаток русской музыки. Евгений Федорович Светланов - это блистательная эпоха в отечественном музыкальном искусстве. Работа с ним требовала высочайшей самоотдачи, была особой честью и замечательной школой для каждого исполнителя".

__________________________________________________
P.S. Мне - официальному доверенному лицу Евгения Фёдоровича Светланова - посчастливилось общаться с маэстро. Бывать в его доме... Сложный жизненный путь Евгения Светланова оборвался в канун Пасхи 2002 года... Последний концерт на Родине - в последний день зимы, в день моего рождения...

Допускается свободная перепечатка материалов статьи. Ссылка на источник обязательна.© Copyright Пётр Соловьёв

Русский дирижёр, композитор и пианист. Народный артист СССР (1968). В 1951 окончил. Музыкально-педагогический институт им. Гнесиных по классу композиции у M. P. Гнесина, фортепиано - у М. А. Гурвич; в 1955 - Московскую консерваторию по классу композиции у Ю. А. Шапорина, дирижирования - у А. В. Гаука. Ещё студентом стал дирижёром-ассистентом Большого симфонического оркестра Всесоюзного радио и телевидения (1954). С 1955 дирижёр, в 1963-65 главный дирижёр Большого театра, где поставил: оперы - «Царская невеста», «Чародейка»; «Не только любовь» Щедрина (премьера, 1961), «Октябрь» Мурадели (премьера, 1964); балеты (премьеры) - «Тропою грома» Караева (1959), «Страницы жизни» Баланчивадзе (1960), «Ночной город» на музыку Б. Бартока (1962), «Паганини» на музыку С. В. Рахманинова (1963). С 1965 художественный руководитель и главный дирижёр Государственного симфонического оркестра СССР.

Разносторонний музыкант, Светланов в своей композиторской деятельности развивает традиции отечественной классики. Как симфонический и оперный дирижёр Светланов - последовательный пропагандист русской и советской музыки. Обширный репертуар Светланова включает также классическую и современную зарубежную музыку. Под управлением Светланова состоялись премьеры многих симфонических произведений советских композиторов, впервые в СССР прозвучали мистерия «Жанна д’Арк на костре» Онеггера, «Турангалила» Мессиана, «Свидетель из Варшавы» Шёнберга, 7-я симфония Малера, ряд сочинений И. Ф. Стравинского, Б. Бартока, А. Веберна, Э. Вила Лобоса и др.

Светланову-дирижёру свойственны сильная воля и высокий эмоциональный накал. Тщательно отшлифовывая детали, Светланов не упускает из виду целого. Обладает развитым чувством формы, что особенно сказывается в трактовке монументальных произведений. Характерная черта исполнительского стиля Светланова - стремление к максимальной певучести оркестра. Светланов систематически выступает в печати, по радио и телевидению по различным вопросам советской музыкальной жизни. Его статьи, очерки, рецензии переизданы в сборнике «Музыка сегодня» (М., 1976). С 1974 секретарь правления CK СССР. Ленинская премия (1972; за концертно-исполнительскую деятельность), «Гран при» (Франция; за запись всех симфоний П. И. Чайковского). Гастролировал за рубежом (выступал более чем в 20 странах).

Г. Я. Юдин

Сочинения:

кантата - Родные поля (1949); для оркестра - симфония (1956), Праздничная поэма (1951), симфонические поэмы Даугава (1952), Калина красная (памяти В. М. Шукшина, 1975), Сибирская фантазия на темы А. Оленичевой (1954), рапсодия Картины Испании (1955), Прелюды (1966), Романтическая баллада (1974); для инструментов с оркестром - концерт для фортепиано (1976), Поэма для скрипки (памяти Д. Ф. Ойстраха, 1974); камерно-инструментальные ансамбли , в т.ч. сонаты для скрипки и фортепиано, для виолончели и фортепиано, струнный квартет, квинтет для духовых инструментов, сонаты для фортепиано; свыше 50 романсов и песен; хор Памяти А. А. Юрлова и др.

Сотрудничество Лейблы

Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Награды
Народный артист СССР- 1968 Народный артист РСФСР- 1964 Заслуженный артист РСФСР - 1959 Ленинская премия - 1972 Государственная премия СССР - 1983 Государственная премия РСФСР имени М. И. Глинки - 1975 Премия Президента Российской Федерации - 1998
Автограф

Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). [] в Викитеке Ошибка Lua в Модуль:CategoryForProfession на строке 52: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Евге́ний Фёдорович Светла́нов (6 сентября 1928 - 3 мая 2002) - советский и российский дирижёр , композитор и пианист . Народный артист СССР (1968). Герой Социалистического Труда (1986). Лауреат Ленинской премии (1972) и Государственной премии СССР (1983).

Биография

Е. Ф. Светланов родился 6 сентября 1928 года в Москве. Начал заниматься по классу фортепиано в Музыкально-педагогическом училище (1944-1946), затем в у Марии Абрамовны Гурвич, воспитанницы Н. К. Метнера . Позже занимался композицией у М. Ф. Гнесина . По окончании института по специальности «фортепиано» в 1951 году Светланов поступил в Московскую консерваторию в классы оперно-симфонического дирижирования профессора А. В. Гаука и композиции - Ю. А. Шапорина .

В 1954 году, будучи студентом 4-го курса консерватории, Светланов стал дирижёром-ассистентом Большого симфонического оркестра Всесоюзного радио .

С 1955 дирижёр, в 1963-1965 гг. - главный дирижёр Большого театра. Дебютировал в 1955 году в Большом театре постановкой оперы Н. Римского-Корсакова «Псковитянка ». Эта же опера спустя 45 лет стала последней работой Светланова в Большом театре.

В 1962 г. был назначен музыкальным руководителем Кремлёвского дворца съездов , который в то время стал второй прокатной площадкой Большого театра.

С 1965 по 2000 год был художественным руководителем и главным дирижёром Государственного академического симфонического оркестра СССР (с 1991 года - России).

В 1992-2000 был главным дирижером гаагского Резиденц-оркестра (Нидерланды).

В 2000-2002 вновь работал в Большом театре.

Светланов - автор ряда оригинальных сочинений: Симфонии h-moll, симфонических поэм «Даугава» и «Калина красная», Поэмы для скрипки с оркестром памяти Д. Ф. Ойстраха , Арии для ансамбля виолончелей и других сочинений. Стиль Светланова-композитора перекликается с творчеством Сергея Рахманинова .

Работая в Большом театре, Светланов осуществил ряд постановок русских и зарубежных опер: «Иван Сусанин» М. И. Глинки , «Князь Игорь» А. П. Бородина , «Борис Годунов» М. П. Мусоргского , «Фауст» Ш. Гуно , «Риголетто » Дж. Верди , «Евгений Онегин» П. И. Чайковского , «Сказание о невидимом граде Китеже и деве Февронии », «Сказка о царе Салтане » и «Золотой петушок » Н. А. Римского-Корсакова , «Не только любовь» Р. К. Щедрина . Искусство Светланова получило признание не только в СССР, но и за границей: его неоднократно приглашали дирижировать ведущими зарубежными оркестрами и руководить оперными и балетными постановками (в частности, «Щелкунчика » П. И. Чайковского в театре «Ковент-Гарден» в Лондоне). С Госоркестром СССР под управлением Светланова играли лучшие отечественные и зарубежные исполнители - С. Т. Рихтер , Э. Г. Гилельс , А. Я. Эшпай , Т. П. Николаева , М. А. Фёдорова , Т. Н. Хренников , Д. Ф. Ойстрах , Л. Б. Коган , А. К. Фраучи , Ф. П. Лузанов , Ф. Кемпф .

Творческое наследие Светланова огромно: несколько тысяч кассет, дисков, записей с концертов и театральных постановок. Светланов - первый дирижёр, реализовавший идею создания «Антологии русской симфонической музыки». За годы работы с оркестром он записал почти все симфонические произведения Глинки , Даргомыжского, А. Г. Рубинштейна , А. П. Бородина , М. А. Балакирева , Мусоргского, Чайковского, Римского-Корсакова, Танеева , С. М. Ляпунова , А. С. Аренского , Глазунова , Калинникова , А. Н. Скрябина , Рахманинова , Н. Я. Мясковского , а также Вагнера , Брамса , Г. Малера , И. Ф. Стравинского , А. И. Хачатуряна , Шостаковича , Хренникова , А. Я. Эшпая и многих других композиторов. Некоторые их произведения под управлением Светланова прозвучали впервые. Наибольшую известность получило исполнение Светлановым симфонических произведений Чайковского и Рахманинова. Существует также ряд записей Светланова-пианиста.

Е. Ф. Светланов умер 3 мая 2002 года в Москве от рака мозга . Похоронен на Ваганьковском кладбище .

Семья

Его родители были солистами оперы Большого театра . Отец - Федор Петрович Светланов. Мать - Татьяна Петровна Светланова (в девичестве Кругликова). Есть младшая сестра Анна Федоровна Зубова (1933), живёт в Кемерово . Сын Андрей (1956).

Его отец происходил из рода Светлановых, а мать из знаменитого дворянского рода Кругликовых .

Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

Могила Светланова на Ваганьковском кладбище.

Память

Некоторые сочинения

Для оркестра

Концерты

  • Концерт для фортепиано с оркестром c-moll
  • Поэма для скрипки с оркестром (памяти Д. Ойстраха)
  • Русские вариации для арфы и струнного оркестра

Камерная музыка

  • Струнный квартет
  • Духовой квинтет «Деревенские сутки»
  • Сонатины для скрипки и фортепиано

Для фортепиано

  • Прелюдии
  • Сонаты и сонатины

Для голоса

  • Романсы
  • Три русские песни для голоса и оркестра

Награды и звания

Фильмография

Напишите отзыв о статье "Светланов, Евгений Фёдорович"

Литература

  • Светланов. Вчера. Сегодня. Всегда: к 80-летию Евгения Светланова (альбом).
  • Неожиданый Светланов. Нина Николаева - Светланова
  • Светланов Е. Ф. . - М., 1976, 1979, 1986.
  • Андрусенко Е. Духовное творчество музыканта // Играем с начала. Da capo al fine: Газета. - М ., 2013. - № 9 (13) . - С. 8 .

Примечания

Ссылки

Просмотр этого шаблона
Главные дирижёры
Музыкальные директора
Художественные руководители
Главные приглашённые дирижёры

Отрывок, характеризующий Светланов, Евгений Фёдорович

Я его обожала всегда. Но, к сожалению, в мои первые детские годы он очень много разъезжал и дома бывал слишком редко. Каждый проведённый с ним в то время день для меня был праздником, который я потом долго вспоминала, и по крупиночкам собирала все сказанные папой слова, стараясь их сохранить в своей душе, как драгоценный подарок.
С малых лет у меня всегда складывалось впечатление, что папино внимание я должна заслужить. Не знаю, откуда это взялось и почему. Никто и никогда мне не мешал его видеть или с ним общаться. Наоборот, мама всегда старалась нам не мешать, если видела нас вдвоём. А папа всегда с удовольствием проводил со мной всё своё, оставшееся от работы, свободное время. Мы ходили с ним в лес, сажали клубнику в нашем саду, ходили на реку купаться или просто разговаривали, сидя под нашей любимой старой яблоней, что я любила делать почти больше всего.

В лесу за первыми грибами...

На берегу реки Нямунас (Неман)

Папа был великолепным собеседником, и я готова была слушать его часами, если попадалась такая возможность... Наверное просто его строгое отношение к жизни, расстановка жизненных ценностей, никогда не меняющаяся привычка ничего не получать просто так, всё это создавало для меня впечатление, что его я тоже должна заслужить...
Я очень хорошо помню, как ещё совсем маленьким ребёнком висла у него на шее, когда он возвращался из командировок домой, без конца повторяя, как я его люблю. А папа серьёзно смотрел на меня и отвечал: «Если ты меня любишь, ты не должна мне это говорить, но всегда должна показать…»
И именно эти его слова остались для меня неписанным законом на всю мою оставшуюся жизнь... Правда, наверное, не всегда у меня очень хорошо получалось – «показать», но старалась я честно всегда.
Да и вообще, за всё то, кем я являюсь сейчас, я обязана своему отцу, который, ступенька за ступенькой, лепил моё будущее «Я», никогда не давая никаких поблажек, несмотря на то, сколь беззаветно и искренне он меня любил. В самые трудные годы моей жизни отец был моим «островом спокойствия», куда я могла в любое время вернуться, зная, что меня там всегда ждут.
Сам проживший весьма сложную и бурную жизнь, он хотел быть уверенным наверняка, что я смогу за себя постоять в любых неблагоприятных для меня, обстоятельствах и не сломаюсь от каких бы то ни было жизненных передряг.
Вообще-то, могу от всего сердца сказать, что с родителями мне очень и очень повезло. Если бы они были бы чуточку другими, кто знает, где бы сейчас была я, и была ли бы вообще...
Думаю также, что судьба свела моих родителей не просто так. Потому, что встретиться им было вроде бы абсолютно невозможно...
Мой папа родился в Сибири, в далёком городе Кургане. Сибирь не была изначальным местом жительства папиной семьи. Это явилось решением тогдашнего «справедливого» советского правительства и, как это было принято всегда, обсуждению не подлежало...
Так, мои настоящие дедушка и бабушка, в одно прекрасное утро были грубо выпровожены из своего любимого и очень красивого, огромного родового поместья, оторваны от своей привычной жизни, и посажены в совершенно жуткий, грязный и холодный вагон, следующий по пугающему направлению – Сибирь…
Всё то, о чём я буду рассказывать далее, собрано мною по крупицам из воспоминаний и писем нашей родни во Франции, Англии, а также, из рассказов и воспоминаний моих родных и близких в России, и в Литве.
К моему большому сожалению, я смогла это сделать уже только после папиной смерти, спустя много, много лет...
С ними была сослана также дедушкина сестра Александра Оболенская (позже – Alexis Obolensky) и, добровольно поехавшие, Василий и Анна Серёгины, которые последовали за дедушкой по собственному выбору, так как Василий Никандрович долгие годы был дедушкиным поверенным во всех его делах и одним из самых его близких друзей.

Aлександра (Alexis) Оболенская Василий и Анна Серёгины

Наверное, надо было быть по-настоящему ДРУГОМ, чтобы найти в себе силы сделать подобный выбор и поехать по собственному желанию туда, куда ехали, как едут только на собственную смерть. И этой «смертью», к сожалению, тогда называлась Сибирь...
Мне всегда было очень грустно и больно за нашу, такую гордую, но так безжалостно большевистскими сапогами растоптанную, красавицу Сибирь!.. Её, точно так же, как и многое другое, «чёрные» силы превратили в проклятое людьми, пугающее «земное пекло»… И никакими словами не рассказать, сколько страданий, боли, жизней и слёз впитала в себя эта гордая, но до предела измученная, земля... Не потому ли, что когда-то она была сердцем нашей прародины, «дальновидные революционеры» решили очернить и погубить эту землю, выбрав именно её для своих дьявольских целей?... Ведь для очень многих людей, даже спустя много лет, Сибирь всё ещё оставалась «проклятой» землёй, где погиб чей-то отец, чей-то брат, чей-то сын… или может быть даже вся чья-то семья.
Моя бабушка, которую я, к моему большому огорчению, никогда не знала, в то время была беременна папой и дорогу переносила очень тяжело. Но, конечно же, помощи ждать ниоткуда не приходилось... Так молодая княжна Елена, вместо тихого шелеста книг в семейной библиотеке или привычных звуков фортепиано, когда она играла свои любимые произведения, слушала на этот раз лишь зловещий стук колёс, которые как бы грозно отсчитывали оставшиеся часы её, такой хрупкой, и ставшей настоящим кошмаром, жизни… Она сидела на каких-то мешках у грязного вагонного окна и неотрывно смотрела на уходящие всё дальше и дальше последние жалкие следы так хорошо ей знакомой и привычной «цивилизации»...
Дедушкиной сестре, Александре, с помощью друзей, на одной из остановок удалось бежать. По общему согласию, она должна была добраться (если повезёт) до Франции, где на данный момент жила вся её семья. Правда, никто из присутствующих не представлял, каким образом она могла бы это сделать, но так как это была их единственная, хоть и маленькая, но наверняка последняя надежда, то отказаться от неё было слишком большой роскошью для их совершенно безвыходного положения. Во Франции в тот момент находился также и муж Александры – Дмитрий, с помощью которого они надеялись, уже оттуда, попытаться помочь дедушкиной семье выбраться из того кошмара, в который их так безжалостно швырнула жизнь, подлыми руками озверевших людей...
По прибытию в Курган, их поселили в холодный подвал, ничего не объясняя и не отвечая ни на какие вопросы. Через два дня какие-то люди пришли за дедушкой, и заявили, что якобы они пришли «эскортировать» его в другой «пункт назначения»... Его забрали, как преступника, не разрешив взять с собой никаких вещей, и не изволив объяснить, куда и на сколько его везут. Больше дедушку не видел никто и никогда. Спустя какое-то время, неизвестный военный принёс бабушке дедовы личные вещи в грязном мешке из под угля... не объяснив ничего и не оставив никакой надежды увидеть его живым. На этом любые сведения о дедушкиной судьбе прекратились, как будто он исчез с лица земли без всяких следов и доказательств...
Истерзанное, измученное сердце бедной княжны Елены не желало смириться с такой жуткой потерей, и она буквально засыпала местного штабного офицера просьбами о выяснении обстоятельств гибели своего любимого Николая. Но «красные» офицеры были слепы и глухи к просьбам одинокой женщины, как они её звали – «из благородных», которая являлась для них всего лишь одной из тысяч и тысяч безымянных «номерных» единиц, ничего не значащих в их холодном и жестоком мире…Это было настоящее пекло, из которого не было выхода назад в тот привычный и добрый мир, в котором остался её дом, её друзья, и всё то, к чему она с малых лет была привычна, и что так сильно и искренне любила... И не было никого, кто мог бы помочь или хотя бы дал малейшую надежду выжить.
Серёгины пытались сохранять присутствие духа за троих, и старались любыми способами поднять настроение княжны Елены, но она всё глубже и глубже входила в почти что полное оцепенение, и иногда сидела целыми днями в безразлично-замороженном состоянии, почти не реагируя на попытки друзей спасти её сердце и ум от окончательной депрессии. Были только две вещи, которые ненадолго возвращали её в реальный мир – если кто-то заводил разговор о её будущем ребёнке или, если приходили любые, хоть малейшие, новые подробности о предполагаемой гибели её горячо любимого Николая. Она отчаянно желала узнать (пока ещё была жива), что же по-настоящему случилось, и где находился её муж или хотя бы где было похоронено (или брошено) его тело.
К сожалению, не осталось почти никакой информации о жизни этих двух мужественных и светлых людей, Елены и Николая де Роган-Гессе-Оболенских, но даже те несколько строчек из двух оставшихся писем Елены к её невестке – Александре, которые каким-то образом сохранились в семейных архивах Александры во Франции, показывают, как глубоко и нежно любила своего пропавшего мужа княжна. Сохранилось всего несколько рукописных листов, некоторые строчки которых, к сожалению, вообще невозможно разобрать. Но даже то, что удалось – кричит глубокой болью о большой человеческой беде, которую, не испытав, нелегко понять и невозможно принять.

12 апреля, 1927 года. Из письма княжны Елены к Александре (Alix) Оболенской:
«Сегодня очень устала. Вернулась из Синячихи совершенно разбитой. Вагоны забиты людьми, даже везти скот в них было бы стыдно………………………….. Останавливались в лесу – там так вкусно пахло грибами и земляникой... Трудно поверить, что именно там убивали этих несчастных! Бедная Эллочка (имеется в виду великая княгиня Елизавета Фёдоровна, которая являлась роднёй моего дедушки по линии Гессе) была убита здесь рядом, в этой жуткой Староселимской шахте… какой ужас! Моя душа не может принять такое. Помнишь, мы говорили: «пусть земля будет пухом»?.. Великий Боже, как же может быть пухом такая земля?!..
О, Аlix, моя милая Alix! Как же можно свыкнуться с таким ужасом? ...................... ..................... я так устала просить и унижаться… Всё будет совершенно бесполезно, если ЧК не согласится послать запрос в Алапаевск.................. Я никогда не узнаю где его искать, и никогда не узнаю, что они с ним сотворили. Не проходит и часа, чтобы я не думала о таком родном для меня лице... Какой это ужас представлять, что он лежит в какой-то заброшенной яме или на дне рудника!.. Как можно вынести этот каждодневный кошмар, зная, что уже не увижу его никогда?!.. Так же, как никогда не увидит мой бедный Василёк (имя, которое было дано при рождении моему папе)... Где же предел жестокости? И почему они называют себя людьми?..
Милая, добрая моя Alix, как же мне тебя не хватает!.. Хоть бы знать, что с тобою всё в порядке, и что дорогой твоей душе Дмитрий не покидает тебя в эти трудные минут.............................................. Если б у меня оставалась хоть капелька надежды найти моего родного Николая, я бы, кажется, вынесла всё. Душа вроде бы притерпелась к этой страшной потере, но до сих пор очень болит… Всё без него другое и такое пустынное».

18 мая, 1927 года. Отрывок из письма княжны Елены к Александре (Аlix) Оболенской:
«Опять приходил тот же милый доктор. Я никак не могу ему доказать, что у меня просто нет больше сил. Он говорит, что я должна жить ради маленького Василька... Да так ли это?.. Что он найдёт на этой страшной земле, мой бедный малыш? ..................................... Кашель возобновился, иногда становится невозможно дышать. Доктор всё время оставляет какие-то капли, но мне совестно, что я не могу его никак отблагодарить. ..................................... Иногда мне снится наша любимая комната. И мой рояль… Боже, как же это всё далеко! Да и было ли всё это вообще? ............................... и вишни в саду, и наша нянюшка, такая ласковая и добрая. Где всё это теперь? ................................ (в окно?) не хочется смотреть, оно всё в копоти и видны только грязные сапоги… Ненавижу сырость».

Моя бедная бабушка, от сырости в комнате, которая даже летом не прогревалась, вскоре заболела туберкулёзом. И, видимо ослабленная от перенесённых потрясений, голодания и болезни, при родах скончалась, так и не увидев своего малыша, и не найдя (хотя бы!) могилы его отца. Буквально перед смертью она взяла слово у Серёгиных, что они, как бы это для них не было трудно, отвезут новорождённого (если он, конечно же, выживет) во Францию, к дедушкиной сестре. Что, в то дикое время обещать, конечно же, было почти что «неправильно», так как сделать это никакой реальной возможности у Серёгиных, к сожалению, не было... Но они, всё же, обещали ей, чтобы хоть как-то облегчить последние минуты её, так зверски загубленной, совсем ещё молодой жизни, и чтобы её измученная болью душа могла, хоть с маленькой на то надеждой, покинуть этот жестокий мир... И даже зная, что сделают всё возможное, чтобы сдержать данное Елене слово, Серёгины всё же в душе не очень-то верили, что им когда-нибудь удастся всю эту сумасшедшую идею воплотить в жизнь...



Пособия и алименты
Самое интересное:
Уроки финансовой грамотности в школе: для чего нужны и что дадут?
О реорганизации государственных образовательных учреждений Порядоквыплаты федеральным государственным гражданским служащим центрального аппарата Министерства обороны Российской Федерации ежемесяч
Голубцы в сметанном соусе – капустники с секретом