Пан. Врубель Михаил Александрович
Пан в древнегреческих мифах - козлоногое существо с рожками и телом, покрытым шерстью. Это весёлое и проказливое божество стад, лесов и полей. Он мастер играть на тростниковой свирели, с которой никогда не расстаётся.
Пан, написанный Врубелем, не слишком похож на греческого бога, несмотря на козлиные ноги, рога и свирель. Зрителям чудятся в нём образы знакомых с детства героев сказок - Лешего, Лесовика, воплощённых в поверьях русского и иных славянских народов.
На картине у Пана лицо старика-крестьянина из русской или украинской деревни. Огромные, словно выделанные из крепких древесных пород руки натружены тяжёлой работой. В его ярких бирюзовых глазах стариковская отрешённая задумчивость. И окружающая его природа тоже знакома и близка - перелесок, кривые берёзки, болотца, поросшие мхом пни. Но сказочная тайна в том, откуда взялся этот неожиданный Пан, узловатый, как кряжистый пень, словно мхом, заросший седой шерстью. Куда устремлены, что увидели его пронзительные синие глаза? И отчего так тревожен выползающий из-за чёрного леса красновато-жёлтый серп месяца?..
|
17 марта 1856 года в Омске родился русский художник Михаил Александрович Врубель, работавший практически во всех видах и жанрах изобразительного искусства: живописи, графике, декоративной скульптуре и театральном искусстве.
В 1880—1890-е годы творческие искания Врубеля не находили поддержки Академии художеств и критиков искусства. «Своим» сделали Врубеля художники и критики, объединившиеся позднее вокруг журнала «Мир искусства», его работы стали постоянно выставлять на экспозициях мирискусников и дягилевских ретроспективах, и в начале ХХ века живопись Врубеля стала органической частью русского модерна. «За известность на художественном поприще» 28 ноября 1905 года ему было присуждено звание академика живописи — как раз к моменту полного прекращения художественной активности.
Богоматерь с младенцем, 1884
Слева: законченный вариант. Справа: эскиз итальянским карандашом, 1884 год
Икона была создана в 1884—1885 годах для оформления одноярусного мраморного иконостаса Кирилловской церкви в Киеве. Именно эта работа сделала Врубеля известным широкой публике и послужила отправной вехой в его последующей карьере художника и декоратора. Несмотря на то, что образ выполнен согласно всем канонам православной иконографии, критики отмечают его выразительность и необычность.
Искусствоведы, критики и художники единогласно признали успех не только образа Богоматери, но и других работ, выполненных Врубелем в Кирилловской церкви. Так, например, известный коллекционер П. М. Третьяков хвалил эту работу Врубеля, специально приезжал в Киев её посмотреть и сокрушался, что не может приобрести для своей коллекции, а критик и галерист С. К. Маковский считал, что дебютная работа Врубеля в Кирилловской церкви является «высочайшим достижением Врубеля», и подчёркивал, что достижение это «глубоко национальное», отвергая обвинения Врубеля в «нерусском (польском) происхождении» и «эстетическом космополитизме», и искусствовед и критик А. Н. Бенуа также отмечал мастерство Врубеля и подчёркивал, что в сравнении с работами Врубеля в Кирилловской церкви фрески В. М. Васнецова «кажутся поверхностными иллюстрациями».
Девочка на фоне персидского ковра, 1886
На картине изображена девочка-подросток, одетая в розовое атласное платье, на фоне персидского ковра, руки девочки положены ладонями на розу и богато инкрустированный кинжал — традиционные эмблемы любви и смерти. На шее девочки — жемчужное ожерелье, пальцы рук унизаны перстнями.
К нашему времени краски картины заметно потемнели. Врубель часто торопился в работе и нарушал технологию, используя ретушные лаки, которые быстро высушивали поверхность картины. В настоящее время картина экспонируется в собрании Киевского музея русского искусства.
Демон летящий, 1899
Это незаконченная картина Михаила Врубеля, написанная в 1899 году и являющаяся частью серии иллюстраций к поэме Михаила Лермонтова «Демон». Он не закончил работу по неизвестной причине.
Демон поверженный, 1902
В 1900 году Врубель опять обращается к теме «Демона». Ещё не окончив полотно «Демон летящий», в 1901 году художник начал писать предварительные эскизы к картине «Демон поверженный». Врубель в целом был здоров, хотя окружающие отмечали его раздражительность. Несмотря на в основном отрицательные отзывы критики того времени, его популярность среди ценителей живописи росла.
Картина выполнена на холсте маслом. Фоном ее является горная местность в алом закате. Композиция подчёркивает стеснённость фигуры демона, будто бы зажатого между верхней и нижней перекладинами рамы. Картина написана в индивидуальном стиле Врубеля с эффектом кристаллических граней, что делает его картины более похожими на витражи или панно. Такого эффекта художник добился с помощью плоских мазков, выполненных мастихином.
Демон сидящий, 1890
Демон — образ силы человеческого духа, внутренней борьбы, сомнений. Трагически сцепив руки, он сидит с печальными, направленными вдаль огромными глазами, в окружении невиданных цветов. Фоном картины является горная местность в алом закате. Композиция подчёркивает стеснённость фигуры демона, будто бы зажатого между верхней и нижней перекладинами рамы.
В 1891 году Врубель написал тридцать иллюстраций к юбилейному изданию сочинений Лермонтова под редакцией Кончаловского. Большая часть работ относилась к поэме Лермонтова «Демон», о которой мы уже упоминали выше. Эскиз это картины был создан в 1890 году, хранится в Государственной Третьяковской галерее.
Пан, 1899
На картине изображён Пан — персонаж древнегреческой мифологии. Однако, он изображён на фоне типичного северо-российского пейзажа (равнина, кривая берёза, лес, река), что роднит его с образом лешего
Картина написана в 1899 году, относится к так называемому «Сказочному циклу» и считается его вершиной. Написана во время пребывания художника и его жены в имении княгини Марии Тенишевой (село Хотылево, Орловская губерния ). Поначалу Врубель начал писать портрет жены на фоне лесного пейзажа, однако не окончил его и буквально за несколько дней написал на том же холсте новую картину. Источником вдохновения для Врубеля послужил рассказ Анатоля Франса «Святой сатир».
Портрет К. Д. Арцыбушева, 1897
О портрете Константина Дмитриевича Арцыбушева, написанном Михаилом Александровичем Врубелем, можно сказать, что это портрет русского интеллигента времени становления в России капитализма.
Герой портрета — человек новой формации, новой промышленно развивающейся России, страны, в которой начинают цениться не только благородство происхождения, но и ум, талант и активная гражданская позиция. Поэтому и художественные средства выбраны Врубелем соответственные. Ничего внешнего, бросающегося в глаза. Арцыбушев сидит за столом с разложенными книгами в своём кабинете. За спиной этажерка тоже с книгами и деловыми бумагами. Красный цвет бабочки седеющего Арцыбушева и чуть сборенного ковра на полу разряжают монотонность серо-зелёных оттенков картины. Это традиционный реалистический портрет, герой которого не позирует, а наоборот, находится в состоянии задумчивости, в удобной позе, в комфортной и привычной для него обстановке. Но этот портрет не был бы врубелевским, если бы в образе Арцыбушева не чувствовалась внутренняя динамика, подобная скрученной пружине. Резковатый наклон головы, изломанный разворот плеч, мрачный взгляд из-под широких бровей — мысли героя далеки от созерцательности. Во время создания портрета Арцыбушева Врубель уже придумал своего «Демона».
Принцесса Грёза, 1896
Врубелевское панно «Принцесса Грёза» именуют самым известным панно Москвы. Оно создано на сюжет драмы в стихах Эдмона Ростана «La Princesse lointaine», в русском переводе Т. Л. Щепкиной-Куперник получившей название «Принцесса Грёза». Премьера пьесы на русской сцене состоялась в январе 1896 года в Санкт-Петербурге. Романтическая история о возвышенном стремлении к любви и совершенной красоте, созерцание которой достигается ценой смерти, имела оглушительный успех у публики.
Живописное панно ныне экспонируется в зале Врубеля в Третьяковской галерее.
Царевна-Лебедь, 1900
Царевна с полотна Врубеля таинственна и загадочна, лицо её печально. Изображена Царевна-Лебедь на фоне спускающихся над морем сумерек, узкой полоски заката на горизонте и далёкого города (фоном послужили декорации к спектаклю — город Леденец, выполненные художником).
Картина посвященная персонажу оперы Римского-Корсакова «Сказка о царе Салтане» (по роману Пушкина). А. П. Иванов говорил об этой картине: «Не сама ли то Дева-Обида, что, по слову древней поэмы, «плещет лебедиными крылами на синем море» перед днями великих бедствий?», имея в виду персонаж из «Слова о полку Игореве». Александр Блок также очень любил эту картину и всегда держал её репродукцию в кабинете в Шахматове. Ею навеяно большое стихотворение с подзаголовком «Врубелю».
Картина Пан единодушно признается вершиной если не всего творчества Врубеля, то его сказочной сюиты.
Говорят, что толчком послужило чтение рассказа А.Франса «Святой Сатир». В картине «Пан» эллинский козлоногий бог превращается в русского лешего. Сумерки. Еще синеют, отражая вечернее небо, воды маленькой речки, а в густой мгле за черным частоколом старого бора встает молодой румяный месяц. О чем-то шепчутся березы, но тишина незаметно завораживает природу, и вот начинают сверкать голубые, родниковой свежести глаза Пана.
Старый, морщинистый, с бездонными голубыми глазами, узловатыми, словно сучья, пальцами, он как будто возникает из замшелого пня. Фантастическую колдовскую окраску приобретает характерный русский пейзаж — безбрежные влажные луга, извилистая речушка, тонкие березки, застывшие в тишине опускающихся на землю сумерек, озаренные багрянцем рогатого месяца.
Здесь фигура и ландшафт составляют единство, друг без друга не мыслятся. И могут друг в друга превращаться. Стихия превращений, царящая в сказках, для картин Врубеля естественна, потому что в его живописи сняты перегородки между царствами природы, между живым ri неживым, между человеком и лесными тварями, стихиями и всем, что наполняет землю, воды и небо. Единая, общая жизнь во всем.
Федор Иванович Тютчев.
1835
Тени сизые смесились,
Цвет поблекнул, звук уснул –
Жизнь, движенье разрешились
В сумрак зыбкий, в дальный гул…
Мотылька полет незримый
Слышен в воздухе ночном…
Час тоски невыразимой!..
Всё во мне, и я во всем!..
Сумрак тихий, сумрак сонный,
Лейся в глубь моей души,
Тихий, темный, благовонный,
Всё залей и утиши.
Чувства мглой самозабвенья
Переполни через край!..
Дай вкусить уничтоженья,
С миром дремлющим смешай!
Откуда этот облик, откуда взял художник эту примечательную лысую голову, круглое, бровастое, голубоглазое лицо, заросшее дикими кудрями? Обычно у героев картин Врубеля сквозит портретное сходство с кем-нибудь из знакомых ему людей, и современники без труда угадывали, кто послужил прототипом. Но «Пана», кажется, не опознали, во всяком случае, никто не позировал для него художнику.
Подсмотрел ли Врубель такого старика где-то в украинском селе или он просто вообразился ему лунной ночью при виде старого замшелого пня — неизвестно. Зато зрители разных поколений находят в «Пане» сходство с кем-то, кого они встречали, и кого Врубель встретить никак не мог — доказательство того, насколько этот сказочный дед жизнен и живуч. А вместе с тем он совершенно фантастичен, он лесная нечисть, олицетворение того, что мерещится и мнится заблудившемуся ночью. Кажется, что начинает шевелиться седой пень, под косматым мхом завиваются бараньи рожки, корявая рука отделяется, сжимая многоствольную свирель, и внезапно открываются круглые, голубые глаза, как фосфорические светлячки. Как будто откликаясь на беззвучный зов лесного хозяина, медленно выползает из-за горизонта месяц, голубым сиянием вспыхивает поверхность речки — маленький голубой цветок. Леший — душа и тело этих перелесков и тонкой равнины, завитки его шерсти подобны встающему полумесяцу, изгиб руки вторит изгибу кривой березки и весь он узловатый, бурый, из земли, мха, древесной коры и корней. Колдовская пустота его глаз говорит о какой-то звериной или растительной мудрости, чуждой сознанию.
Пан — в древнегреческой мифологии — божество стад, лесов и полей. Пан козлоног, с козлиными рожками, покрыт шерстью. Он известен своим пристрастием к вину и веселью. Он полон страстной влюбленности и преследует нимф. Нимфа Сиринга в страхе перед Паном превратилась в тростник, из которого Пан сделал свирель.
Пан как божество стихийных сил природы наводит на людей беспричинный, так называемый панический, страх, особенно во время летнего полдня, когда замирают леса и поля. Раннее христианство причисляло Пан к бесовскому миру, именуя его «бесом полуденным», соблазняющим и пугающим людей.
Вы еще не знаете где можно посмотреть Леденящие душу приключения Сабрины 1 сезон ? В этом случае следует воспользоваться специализированным ресурсом, который представлен по адресу
Есть много известных картин, которые не раскрываются зрителю с первого взгляда. Сразу сложно оценить глубину полотна и проникнуть в замысел живописца. Именно такая картина Врубеля «Пан». Она известна общественности, так как висит в Третьяковской галерее, где хоть раз в жизни да был почти каждый россиянин. Многие люди обходят картину Врубеля стороной, считая ее странной. Другие же, наоборот, взгляда не могут оторвать от серо-голубых глаз старца. Что есть такого уникального в картине, которая не оставляет никого равнодушным?
Краткая биография художника
Михаил родился в семье офицера. Из-за профессии отца семье Врубеля приходилось часто переезжать. Впечатлительному мальчику нравилась смена обстановки, ведь он мог посмотреть новые места, познакомиться с интересными людьми. Но настоящих друзей у Михаила не было. Мальчик не был замкнут, но, как говорят сегодня, был «на своей волне».
Высшее образование М. Врубель получил в Петербургском университете, а после окончания поступил в Академию художеств. Здесь он быстро сходится со своим современником В. Серовым. Занимается Михаил у П. П. Чистякова, который оказал большое влияние на становление русского живописца. После окончания академии Михаилу повезло. Профессор А. В. Прахов приглашает выпускника расписать Кирилловскую церковь. Ехать нужно в Киев, и Врубель с удовольствием принимает приглашение. В 1889 году работа над фресками успешно окончена, и Михаил едет в Москву. Здесь были написаны лучшие картины Врубеля - «Пан», «Демон», «Царевна Лебедь» и др.
Творчество художника было многогранно. Помимо живописи, Михаил занимался скульптурой. Его творения «Снегурочка», «Египтянка», «Лель» и многие другие находятся как в государственных музеях, так и частных коллекциях. В последние годы жизни художник ослеп. Это было тягостным бременем, которого творческая личность просто не перенесла. Врубель сошел с ума и жил в иллюзорном мире своих галлюцинаций. За ним ухаживала его жена. Скончался великий художник в 1910 году.
История создания картины «Пан»
Как и все лучшее в этом мире, самые значимые работы художники создают спонтанно. Вдохновившись какой-нибудь идеей, творческая личность может рисовать дни и ночи напролет, без еды и усталости. Именно такие картины и являются самыми ценными. Ведь они обнажают душу творца, который смог описать волнительную для себя идею в красках. Именно так и родилась картина Врубеля «Пан».
Художник с семьей приехал на отдых к известной в то время меценатке М. Тенишевой. Имение ее находилось в Орловской губернии. Здесь, вдали от крупных городов, художник планировал написать несколько портретов своей жены, и даже начал работу над первым из них. Но после прочтения книги французского автора А. Франсуа «Святой сатир» художник изменил свой эскиз. Вместо своей жены, он стал рисовать старого пана. Несмотря на внушительные размеры холста, 1240 x 1063 мм, работа шла быстро, и была закончена буквально за 4 дня.
Описание картины
У многих смотрящих на полотно возникает вопрос: «что держит пан на картине Врубеля». Как можно догадаться, немного поразмыслив над сюжетом, этот странный предмет - флейта. Но форма ее необычна, так как это особый атрибут пана. Вообще пан - это мифическое существо, которого Михаил изобразил в образе пожилого мужчины. В качестве декораций художник выбрал российский лес. Тонкие деревья колышутся на ветру, но вот борода и волосы пана не развиваются. Это показывает зрителю, что ветер в предрассветный утренний час совсем не сильный.
Идейным центром картина Врубеля «Пан» выступает голова старца. У мужчины средь белой копны волос явно видны рога. Мифическое существо, которое в интерпретации художника очень напоминает лешего, просто не может ими не обладать. Ведь рога - это признак нечистой силы, приблизительно такой же явный, как копыта и хвост.
Замысел художника
Описание картины Врубеля «Пан» мы дали выше, а здесь попробуем понять, какую идею художник зашифровал в полотне. Как мы видим, старец не совсем обычный. Он изображен с рогами и с ногами, которые мало того что густо покрыты шерстью, да ведь еще и заканчиваются копытами. Но смотря на пожилого пана, нельзя сказать, что он злой. Серо-голубые глаза смотрят лукаво, как у шкодливого ребенка. Врубелевский пан - это леший, который является духом леса. Он не прочь поиграть с заблудившимися путниками, но выйти из своих владений он всегда поможет.
След в истории
Картина Врубеля «Пан», фото которой вы можете посмотреть выше, является одним из выдающихся произведений художника. Благодаря таким холстам, написанным в стиле символизма, хочется верить в чудо. Ведь сказка всегда должна присутствовать в жизни человека. Врубель считал своей задачей показать связь реального мира и мистического. Он хотел, чтобы люди перестали думать, что наша страна населена исключительно злыми духами.
Творчество художника оставило большой след в истории. До сих пор находятся подражатели его таланта. Ведь художник жив до тех пор, пока его творчество оказывает на кого-то влияние. Будем надеяться, что и дальше картины Михаила Врубеля будут вдохновением для творческих людей.
Пан, или Пропал
Михаил Врубель
Холст, масло. 124 х 106,3 см
Государственная Третьяковская галерея,
Москва
С годами выяснилось, что без водки я могу обойтись дольше, чем без музеев. Они для меня как лес и пир: станции питания, возобновляющие энергию души, без толку растраченную в будни. За ту немалую часть жизни, что мне удалось провести в музеях, я понял одно. Дороже всех мне художники, которые не только покончили с литературой, но и вернулись к ней – с другого конца. Этому сальто живопись научилась в счастливый момент, когда, усвоив урок освободивших ее от темы импрессионистов, она решилась вновь ввести в картину повествование. У этого рассказа был другой сюжет – не отличавшийся от символа. Чтобы прийти к нему, искусству понадобился компромисс между орнаментом и притчей.
Другими, принадлежащими Аверинцеву, словами, символ – это равновесие формы и содержания. В живописи такой паритет – и самое ценное и самое сложное. Если в картине преобладает смысл, зрителю достается аллегория, если побеждает форма – абстракция. Баланс, трудный, как фуэте на гимнастическом бревне, создает непереводимое единство видимого и невидимого, красоты и глубины, естественного и сверхъестественного, реальности и лежащей за ней истины. В русском искусстве ближе всех к этому идеалу подошел Врубель. “Пан” был написан без модели и в такой спешке, что картина кажется зафиксированной галлюцинацией. Порождение светлой и тревожной ночи, какими они и бывают на Севере летом, Пан явился с заболоченных берегов Десны, где, посредине Брянщины, располагалось поместье Хотылево. Гостивший там Врубель уже написал окрестный пейзаж для портрета жены. Но бес его попутал, и художник соскоблил любимую женщину, чтобы уступить холст сатиру.
Врубель вычитал его у Анатоля Франса: “На седеющем темени торчали притупившиеся рожки. Курносое лицо обрамляла белая борода, сквозь которую виднелись наросты на шее. Жесткие волосы покрывали его грудь. Ноги с раздвоенными копытами от ляжки до ступни поросли густой шерстью”. Собственно, на холсте именно это мы и видим – на первый взгляд. Со второго начинаются чудеса. Могучая фигура состоит из противоречий. Руки, ноги и голова пришиты друг к другу, но так, что швов не видать. Торс атлета принадлежит человеку. Волосатые мослы с копытами вросли в родную стихию – землю. Спрятанное в густой седине лицо возвращает портрет к ветреному пейзажу с развевающимися ветками жидких березок. Ветер выдает метафору. Почти нематериальный и часто непобедимый, он состоит из воздуха и движения. Невидимый и бесспорный, он, как судьба, обнаруживает себя, меняя поведение окружающего. Ветер гонит тучи, сгибает деревья, навевает сны и кошмары. Пан – один из них. Чем дольше мы вглядываемся в картину, тем больше подозрений она вызывает, ибо все твердое, земное, вещественное растворяется в синем свете умирающей луны. “Цветная фотография, – говорил Гоген, – наконец представит нам правду – настоящий цвет неба, дерева, всей материальной природы. Но каков настоящий цвет кентавра?” “Синий”, – ответил бы Врубель. Своим любимым – синим – цветом он всегда красил сгущенную реальность, изображая, например, “глубокий обморок сирени”. Или “Демона”, про которого Лермонтов так и написал: “Синело предо мной пространство”. Собственно, ему, пространству, не остается ничего другого. Когда мертвая и бесцветная атмосфера уходит в даль, она необъяснимым (что бы ни говорил мой учебник физики) образом становится синим небом, оживляющим фантазию. Особенно ночью, когда голубое оказывается фиолетовым, а сны – явью.
Ночью мы знаем то ли меньше, то ли больше, чем днем, но никогда – столько же. Поэтому так дорог Врубелю иной – неверный – свет луны. Бросая блики на голое, как бы лысое плечо сатира, она милосердно прячет в угольной тьме козлиные ноги, зато, как синька – белье, подсвечивает легкие кудри, охватывающие голову. Пан сидит на земле и витает в облаках. Древним он – бог, нам – леший. Если первого писать с маленькой буквы, то получится одно и то же. С приходом христианства прежние боги стали демонами. Низвергнутые с Олимпа на землю, они сохранились на окраине цивилизованного мира: в подполе, баньке, за печкой, ну и, конечно, в лесу. Общаясь с людьми, они переняли наши черты. Леший, например, мало чем выделяется. Как все мы, он зависит от среды: на поляне леший ниже травы, в роще – выше деревьев. Как от нас, вред от него очевиден, но ограничен. Античный Пан приводил целую армию в ужас, который так и называли – паническим, наш разве что защекочет кого о смерти. Чаще, однако, он занят другим. “Русские лешие, – писал Синявский, – больше всего любят играть в карты с сибирскими, причем на зайцев”. Автору нельзя не верить. Книгу, из которой я почерпнул эти сведения, Синявский надписал мне “с лешачьим приветом”.
Поблагодарив, я спросил, правда ли, что он сам, как сказано наследующей странице, встречался с водяным. Мои сомнения удивили Синявского. Чтобы окончательно развеять их, он заодно объяснил мне, как отыскивать пропавшие вещи, привязывая домового к ножке стула. “Главное, не забыть потом отвязать”, – закончил он, косясь на собеседника. С тех пор я так и делаю, но мелкая нечисть не попадается мне на глаза. Я видел ее только на картинках. Лучшая из них – “Пан”. “Демон”, по выражению Врубеля, был страждущей душой мира, Пан – его тело, только старое. Как у бывшего спортсмена, оно сохранило следы красоты и силы, но все победы остались в давнем, почти забытом прошлом. Свирель не звучит, спина не разгибается, шерсть вылезла, про наяд и думать нечего. Зачахший сатир одной ногой (той, что нам не видна) уже в могиле. Но он не может умереть, пока жива эта чахлая природа. Он – ее дух, она – его плоть, вместе они называются родиной. У сатира не может быть истории, только антропология. Промежуточное звено между зверем, богом и человеком, Пан обитает в безнациональном раю. Другое дело, что его дом был и моим. Я знаю, чем в нем пахнет, как утопает нога в мокром лугу, где растут грибы и водятся раки, куда садится луна и почему нас пугают ее тени. Природу этих широт я знаю памятью клеток, поэтому она отзывается во мне даже тогда, когда я вижу ее на картине, но только такой, какой получилась у Врубеля.
Изобразив Пана в русском пейзаже, он срастил его с ним. Как только зайдет луна, корявая фигура с сучковатыми артритными пальцами вновь обернется пнем: Пан уснет, закрыв глаза. Но пока они открыты, вход в пейзаж не заперт. Пристальный, останавливающий взгляд Пана не сфокусирован на зрителе. Не он смотрит на нас, а мы сквозь него видим, как плещется синяя вода речной протоки в потухших глазах сатира.
“Прозрачные, – говорят про такие глаза, – аж мозг видать”.
Но у Пана его нет. Он не мыслит, а живет, вернее – доживает свой век, начавшийся задолго до того, как мы явились на свет, чтобы сделать его непригодным. Если, как это принято у зеленых, называть природу матерью, то Пан – ее отец или даже дед, переживший своих детей и проживший их наследство. Впрочем, может быть, все объясняется проще: недавно в Хотылеве нашли останки последнего неандертальца.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.
