Крамской горе. Иван Крамской
И. Н. Крамской.Неутешное горе.1884г
Эта картина одна из самых знаменитых в творчестве художника.Она рассказывает о горе матери, которая потеряла ребенка. Трагический сюжет картины был близок художнику, который в 70-е гг. за короткий срок потерял двух своих сыновей.
Работал над картиной Крамской мучительно и очень долго. Вероятно, поэтому картина получилась, по словам Репина, «точно живая действительность».
«Я не спешил приобрести эту картину в Петербурге, зная, наверно, что по содержанию она не найдет покупателей, но я тогда же решил приобрести ее», - писал Павел Михайлович Третьяков Крамскому.
«Совершенно справедливо, что картина моя «Неутешное горе» покупателя не встретит, - отвечал собирателю Крамской, - это я знаю также хорошо, даже, может быть, лучше, но ведь русский художник, пока остается еще на пути к цели, пока он считает, что служение искусству есть его задача, пока он не овладел всем, он еще не испорчен и потому способен еще написать вещь, не рассчитывая на сбыт. Прав я или ошибаюсь, но я в данном случае хотел только служить искусству."
В главной героине картины угадываются черты жены художника.
Картина кажется очень простой в исполнении. Единственная героиня полотна – мать умершего ребенка. На полотне мы не видим ни бурного выражения материнских страданий, ни сочувствующих родственников.
Мать стоит одна – она кажется потерянной и как будто окаменевшей от горя. Ее облик полон трагизма и – одновременно – удивительного достоинства. Кажется, ее взгляд устремлен внутрь самой себя. Волос, вчера гладко причесанных, сегодня, кажется, не касалась расческа. Женщина только что надела траурное платье. Глаза полны бесконечной тоски, они опухли, но слез уже нет. Смятый платок, мокрый от слез, женщина прижимает к губам.
Владимир Порудоминский так писал об этой картине в своей книге о Крамском:
"Женщина в черном платье неопровержимо просто, естественно остановилась у коробки с цветами, в одном шаге от зрителя, в единственном роковом шаге, который отделяет горе от того, кто горю сочувствует, - удивительно зримо и законченно легла в картине перед женщиной эта взглядом лишь намеченная пустота.
Взгляд женщины (глаза не трагически темные, а буднично покрасневшие) властно притягивает взгляд зрителя, но не отвечает на него. В глубине комнаты, слева, за портьерой приоткрыта дверь, и там - тоже пустота, необыкновенно выразительная, узкая, высокая пустота, пронизанная тускло-красным пламенем восковых свечей"
В этой работе «стоит» мертвая тишина. Все внутреннее движение сосредоточено в глазах героини, полных неизбывной тоски, и руках, прижимающих к губам платок, - это единственные светлые пятна в композиции, остальное как бы уходит в тень.
Внешние атрибуты горя – яркие венки, цветы, приготовленные к погребению, и желтоватый отблеск свечей из-за приотворенной двери в соседнюю комнату. Картины в богатых рамах, портьеры, ковры и книги – все эти вещи, свидетельствующие о достатке семьи, отнесены Крамским на задний план, как несущественные.
Большая картина, висящая на стене, вполне конкретна - перед нами фрагмент «Черного моря» Айвазовского. «Это одна из самых грандиозных картин, какие я только знаю», - признавался Крамской. Эта деталь тоже несет на себе символический смысл, сближая жизнь человека с жизнью морской стихии, в которой бури сменяются штилями.
Яркий венок, положенный на гроб, резко контрастирует с траурным платьем убитой горем матери и кажется неуместным рядом с ним - этот диссонанс подчеркивает атмосферу потерянности, царящую в работе.
В этой глубоко личной картине Крамской рассказывает, как много сил надо человеку, чтобы продолжать жить после большого горя. Художнику удалось добиться в картине ощущения глубокого трагизма и удивительной психологической убедительности и при этом избежать почти неминуемых в таком сюжете внешних мелодраматических эффектов.
Http://maxpark.com/community/6782/content/970175
Рецензии
это гениальная картина. соль в том, что в лице героини нет горя, вообще ничего нет кроме взгляда вникуда, потому что всё, на что может наткнуться взгляд стало бессмысленным. это то самое состояние человека, когда исчез смысл, все прочные стены рухнули, все законы перестали работать, ничто не важно больше. великий шедевр, ни у кого больше не видел такого понимания ключевых событий в человеческой душе, только у Крамского.
ИВАН КРАМСКОЙ. НЕУТЕШНОЕ ГОРЕ.
Илья Репин.Портрет художника И.Н.Крамского. 1882
«Неутешное горе» Крамской писал четыре года. Сохранилось множество набросков и этюдов. Один из них хранится в Русском музее, другой - в Музее латышского и русского искусства в Риге. На одной из картин Иван Николаевич изобразил женщину, опустившуюся на пол в изнеможении от слез. На другой - женщину, которая держится за портьеру, скрывающую детский гроб.
Исследователи творчества Крамского отмечают, что в правом верхнем углу художник неслучайно изобразил фрагмент картины Айвазовского «Черное море», картины, которую он называл «одной из самых грандиозных». В этом видят символизм, что после бури всегда наступает штиль.
Иван Крамской. Неутешное горе. 1884 г.Третьяковская Галерея, Москва.
В короткий срок он потерял двух сыновей, эти трагические события подтолкнули его к созданию картины. Когда работа была завершена, художник понял, что изобразил столь неподдельное и действительно неутешное горе, что покупателя найти трудно - свою гостиную таким полотном вряд ли кто-то пожелает украсить.
«Совершенно справедливо, что картина моя «Неутешное горе» покупателя не встретит, это я знаю также хорошо, даже, может быть, лучше, но ведь русский художник, пока остается еще на пути к цели, пока он считает, что служение искусству есть его задача, пока он не овладел всем, он еще не испорчен и потому способен еще написать вещь, не рассчитывая на сбыт. Прав я или ошибаюсь, но я в данном случае хотел только служить искусству. Если картина никому не будет нужна теперь, она не лишняя в школе русской живописи вообще. Это не самообольщение, потому что я искренне сочувствовал материнскому горю, я искал долго чистой формы и остановился, наконец, на этой форме потому, что эта форма не возбуждала во мне критики…» - рассуждал художник.
Крамской передал картину в дар галерее Третьякова. «Примите от меня эту трагическую картину в дар, если она не лишняя в русской живописи и найдёт место в вашей галерее» - писал художник. Благородный Третьяков принял картину и настойчиво вручил гонорар Крамскому. Деньги Крамскому были очень кстати.
«Я не спешил приобрести эту картину в Петербурге, зная, наверно, что по содержанию она не найдет покупателей, но я тогда же решил приобрести ее» - писал Третьяков.
«Если картина эта не будет продана, я ее самым спокойным образом поворачиваю к стене и забываю о ней, я свое дело сделал».
Иван Николаевич Крамской. Неутешное горе. Эскиз.
"Женщина в черном платье неопровержимо просто, естественно остановилась у коробки с цветами, в одном шаге от зрителя, в единственном роковом шаге, который отделяет горе от того, кто горю сочувствует, — удивительно зримо и законченно легла в картине перед женщиной эта взглядом лишь намеченная пустота. Взгляд женщины притягивает взгляд зрителя, но не отвечает на него. В глубине комнаты, слева, за портьерой (не за портьерой-декорацией, а портьерой — обычным и малозаметным предметом обстановки) приоткрыта дверь, и там — тоже пустота, необыкновенно выразительная, узкая, высокая пустота, пронизанная тускло-красным пламенем восковых свечей (все, что осталось от светового эффекта)" - писал критик Владимир Порудоминский.
«Это не картина, а реальная действительность» - восхищался Репин изображенной глубиной чувств.
Легенда о призрачной женщине в черном, потерявшей ребенка быстро распространилась в фольклоре. Она упоминается в поэме "Москва-Петушки" и преследует перепуганного героя в вагоне поезда «женщина, вся в чёрном с головы до пят, стояла у окна и, безучастно разглядывая мглу за окном, прижимала к губам кружевной платочек».
У стола стоит мать, одна... Она смотрит прямо перед собой. На ней черное траурное платье, волосы небрежно заколоты, к губам прижат платок. Она уже не плачет. Рядом на кресле - ящик с цветами, цветы на полу. Детское кружевное платье - последнее, которое она наденет на своего ребенка.
Дверь в соседнюю комнату приоткрыта. На полу у двери - отражение красноватого света: это горят восковые свечи у гроба. Все кончено. Из жизни ушел ребенок, а кругом все осталось по-старому: ковер на полу, по стенам картины, на столе альбом с фотографиями, книги...
В этой картине «стоит» мертвая тишина. Все внутреннее движение сосредоточено в глазах героини, полных неизбывной тоски, и руках, прижимающих к губам платок, — это единственные светлые пятна в композиции, остальное как бы уходит в тень. Яркий венок резко контрастирует с траурным платьем убитой горем матери и кажется неуместным рядом с ним — этот диссонанс подчеркивает атмосферу потерянности, царящую в картине. Символичен красный цветок в горшке, тянущийся вверх.
Неутешное горе. Эскиз
В нем есть странная ненадежность, подсказывающая нам, насколько хрупка человеческая жизнь.
Мать словно наедине со своим горем, и ее сдержанность придает облику черты подлинного величия, трагизма. Общечеловеческий смысл образа подчеркивается деталью, которую легко прочитывали современники: в правом верхнем углу композиции художник помещает срезанный рамой фрагмент картины И. К. Айвазовского Черное море, в которой сам Крамской видел воплощение человеческих раздумий о первоосновах бытия.
Картина «Неутешное горе» по своему замыслу носит глубоко личный характер. Она написана под впечатлением смерти двух младших сыновей художника. «Я не спешил приобрести эту картину в Петербурге, зная, наверно, что по содержанию она не найдет покупателей, но я тогда же решил приобрести ее», — писал Павел Михайлович Третьяков Крамскому. «Совершенно справедливо, что картина моя «Неутешное горе» покупателя не встретит, — отвечал собирателю Крамской, — это я знаю также хорошо, даже, может быть, лучше, но ведь русский художник, пока остается еще на пути к цели, пока он считает, что служение искусству есть его задача, пока он не овладел всем, он еще не испорчен и потому способен еще написать вещь, не рассчитывая на сбыт. Прав я или ошибаюсь, но я в данном случае хотел только служить искусству.
Если картина никому не будет нужна теперь, она не лишняя в школе русской живописи вообще. Это не самообольщение, потому что я искренне сочувствовал материнскому горю, я искал долго чистой формы и остановился, наконец, на этой форме потому, что больше 2-х лет это форма не возбуждала во мне критики...
В этой работе художника отразилась его личная трагедия - потеря младшего сына. Не случайно в главной героине полотна без труда читаются черты жены Крамского, Софьи Николаевны. Писал картину Крамской долго и мучительно - окончательной версии предшествовали три варианта, в которых происходил поиск верного композиционного решения. При этом сама героиня старела и как бы постепенно «поднималась» на ноги: сначала она сидела у катафалка; потом - на стуле; и наконец - встала возле гроба. Любопытно, что это единственная работа художника 1880-х годов, купленная у него П. Третьяковым.
1880-е годы - не самая лучшая пора их дружбы; в это время отношения между Крамским и Третьяковым не заладились; видимо, Павлу Михайловичу не казались надуманными все те обвинения, что бросали в лицо Крамскому его бывшие друзья-передвижники. Тем не менее, «Неутешным горем» Третьяков заинтересовался (хотя, по некоторым свидетельствам, оно ему и не слишком нравилось). «Я не спешил приобрести эту картину в Петербурге, - писал коллекционер ее автору, - зная наверно, что по содержанию она не найдет покупателей, но я тогда же решил приобрести ее...» И это приобретение осуществилось.
В этой работе «стоит» мертвая тишина. Все внутреннее движение сосредоточено в глазах героини, полных неизбывной тоски, и руках, прижимающих к губам платок, — это единственные светлые пятна в композиции, остальное как бы уходит в тень.
Символичен этот красный цветок в горшке, тянущийся вверх.В нем есть странная ненадежность, подсказывающая нам, насколько хрупка человеческая жизнь.
Большая картина, висящая на стене, вполне конкретна — перед нами фрагмент «Черного моря» Айвазовского. «Это одна из самых грандиозных картин, какие я только знаю», — признавался Крамской. Эта деталь тоже несет на себе символический смысл, сближая жизнь человека с жизнью морской стихии, в которой бури сменяются штилями.
Яркий венок, положенный на гроб, резко контрастирует с траурным платьем убитой горем матери и кажется неуместным рядом с ним — этот диссонанс подчеркивает атмосферу потерянности, царящую в работе.
