Cергей Полунин: «Cпасение для балета — выход на массового зрителя. Знаменитый танцовщик Сергей Полунин: «Российский герб на руке я содрал незадолго до аннексии Крыма

15 мая в кинотеатре «Пионер» в рамках фестиваля «Бесценные города в кино» состоялась премьера документального фильма «Танцовщик» — биографии танцора балета Сергея Полунина. Фильм, выходящий под слоганом «Икона. Гений. Бунтарь», уже в первые пять минут выкладывает все карты на стол: «В прошлом Полунин честно рассказывал о легких наркотиках для развлечения, депрессии, сложных отношениях с коллегами. А еще он не приходит на интервью». Последнее утверждение закадрового рассказчика удалось легко опровергнуть — мы встретились с Полуниным и поговорили о возможном уходе из балета, первых шагах в большом кино и настоящем бунтарстве.

— Как вы вообще отважились на съемки документального фильма?

— Я хотел бросить танец. Когда предложили сняться в «Танцовщике», я подумал, что это отличная возможность запечатлеть выступления перед уходом — для архива. Решил, что если фильм не получится, то хотя бы останется видео на память.

Еще у меня была одна наивная идея. Я тогда находился в Москве, но часто бывал в Новосибирске. На Западе считают, что в Сибири есть только снег. Однако сам город красивый, мне он дико нравился, и мне было обидно, что люди не знают об этом. С помощью документального фильма я хотел показать, что в Новосибирске есть не только снег, но и прекрасный театр оперы и балета, например.

— Вот «Танцовщик» выходит под слоганом «Икона. Гений. Бунтарь»…

— И это ошибка! Не знаю, кто это придумал. Но это большая ошибка, так нельзя делать. Мне обещали, что больше так не будут, но, видимо, продолжают.

— Иконой себя считаете? В русском балете.

— Не думаю, что я чего-то хорошего достиг в балете. (Улыбается.) Но мне хотелось бы изменить индустрию — облегчить жизнь молодым танцовщикам и приблизить балет к массовой аудитории. Я хочу, чтобы у всех зрителей был доступ к выступлениям — неважно, по телевизору, в кинотеатрах, на стадионах.

В современном балете не происходит ничего интересного. Классический балет мертв. Любовь публики к нему никогда не умрет, но внутри него уже нет никакой жизни. Индустрия недостаточно сильна, чтобы привлекать лучших режиссеров и музыкантов. Сейчас гораздо интереснее писать музыку для кино, оперы, видеоигр.

Если бы Моцарт сейчас жил, он бы работал над мюзиклами. Вопрос исключительно в том, где больше аудитория. А классический балет вовремя не раскрылся. Агенты и менеджеры не влились в систему — теперь она неинтересна ни в финансовом, ни в творческом плане. Выходят на сцену король и королева — такое больше не работает. Разве что для определенной публики.

— Выходит, у балета нет будущего?

— Кино и те же мюзиклы сейчас гораздо мощнее. При этом в России очень любят балет, его поддерживают на государственном уровне. Но ничего нового не происходит. Привозят европейское старье и подают его как новое. Я бы не хотел менять классический балет, я бы просто взял из него темы и оформление, которые соответствуют современной публике, в первую очередь молодежи. Я хочу, чтобы балет выглядел круто, чтобы мужчине было не стыдно пойти на представление.

Я вот сейчас был в Тель-Авиве, и там не стесняются затрагивать современные темы. Играет мощная музыка, иногда даже возникает ощущение, что ты в клубе, а не на балете. Это круто, это стимулирует — весь город живет этими представлениями. Надо открывать балет массовой аудитории, тогда все изменится.

— Реформы реформами, а вы все активнее снимаетесь в кино. Если встанет выбор, что победит?

— Я больше не ощущаю себя танцовщиком. Более того, я уже воспринимаю информацию не как танцовщик. Чисто интуитивно я тяготею к актерству. Я уже начинаю вести себя натурально перед камерой. Сразу думаю, как бы я взял вилку, как бы я что-то сказал.

Я уже задавался вопросом, что я выберу — балет или кино. Но окружение меня все еще поддерживает и не дает уйти из танца. Пока я совмещаю, но в моей жизни все меньше становится танца — в следующий раз я выйду на сцену в июле, а затем только в декабре. Это происходит все реже и реже. А вот когда я получаю предложение сняться в фильме или читаю сценарий — что-то загорается внутри.

— А от театральных предложений уже не загорается?

— Если это просто танец, уже существующий балет, то нет, уже ничего не горит. Хорошая искринка проскакивает, когда совмещены театр и танец. Балет не такой персональный и камерный — у театра иная энергетика, другой посыл. Даже после сверхгениальных выступлений в Лондоне зал вызывает артистов всего на один-два поклона. Но, если совместить балет и театр, получится настоящая бомба. Это мне было бы интересно.

— Вот вы про эксперименты говорите, а снялись у режиссера-традиционалиста — Кеннета Браны, известного в первую очередь постановками по мотивам Шекспира.

— В «Убийстве в Восточном экспрессе» нас было двенадцать человек. Среди них были легендарные актеры, для меня они словно с плакатов сошли. Кеннет славится тем, что контролирует все процессы на площадке, но мне он дал много свободы. Я сидел и думал: «Что вообще происходит? Они что, не понимают, что я...». Сначала у меня была паника. На самом деле тебя никто не научит, как правильно сидеть, как есть, как правильно вилку держать, когда включается камера. Нужно это просто почувствовать, твоя ДНК должна к этому адаптироваться.

Но вот что меня поражало. Мы отсняли дубль, и тут я замечаю, что мой сосед неправильно пистолет держит. Я говорю об этом своей экранной жене — Люси Бойнтон. Кеннет это все тоже замечает и говорит свои пожелания даже актерам с пятидесятилетним стажем. Ко мне он был очень добр, я ощущал, что он меня всегда поправит и не даст сыграть плохо. Мне было очень комфортно на площадке, кроме первого дня…

— А что было в первый день?

— Это был очень загруженный день. Первая сцена. Я сел перед Уильямом Дефо. А я даже не знал, что он в этом фильме снимается. И тут меня осенило, что сейчас это произойдет — камера включится. Меня посетила мысль, должен ли я вообще тут находиться. Какая-то нереалистичная ситуация.

— Ваше имя связано с многочисленными скандалами. Что для вас бунт?

— Обычно все считают, что чем тише, тем лучше. Встраиваешься в систему и плывешь по течению. Пытаешься усидеть на месте. Но стоит тебе заметить какую-то неисправность и заговорить об этом, как это тут же вызовет недовольство. Портишь себе репутацию, но только в самой индустрии, которая не хочет меняться. Мне как-то предложили померить одежду, и я честно сказал, что она мне не нравится. И тут же сказали, шутя, конечно, но все же: «Видимо, нам будет сложно работать». Просто потому, что у меня есть мнение. Таков мой бунт — задавать вопросы, не зная ответа. Я борюсь не за свободу, я просто хочу ощущать себя свободным. Хотя любой агент скажет, что нужно просто встроиться в систему и зарабатывать деньги.

— У вас образ плохого парня сложился естественно. Насколько сознательно вы его потом поддерживали?

— На самом деле, мне было очень сложно. У меня не сразу появилась команда. С такой репутацией очень сложно было работать. Все отворачиваются и любую твою ошибку трактуют в определенном ключе. Вот заболел ты и не пришел на репетицию, все сразу думают: «Ага, он плохой парень!». И неважно, что рядом есть люди в двадцать раз хуже — на них не обращено такое внимание. Репутация все-таки сложная штука.

— С появлением команды вы решили монетизировать этот образ?

— Сначала они хотели его поменять. Но потом поняли, что в каждом интервью всегда упоминается одно и то же. В итоге они решили, что это бесполезно, и оставили все как есть.

Сергей Полунин (27 лет) — сегодня мировая суперзвезда. В 19 лет он стал премьером Королевского балета в Лондоне, однако покинул эту знаменитую сцену менее чем через три года. Несмотря на то, что Полунин до минимума ограничил свои выступления перед публикой, он по-прежнему взмывает над сценой с такой легкостью, что зрители немеют от восторга. Он заслужил массу прозвищ: Плохой парень, Джеймс Дин балета, Воплощение прыжка за гранью. В последнее время он начинает воплощать еще одну свою мечту — стать актером. Недавно закончились съемки фильма «Убийство в „Восточном экспрессе"» режиссера Кеннета Брана, где Полунин сыграл вместе с Джонни Деппом, Мишель Пфайффер и Пенелопой Круз.

Широкая публика заметила Полунина в конце 2014 года в клипе на песню ирландского певца Хозиера Take Me To Church, снятом фотографом Дэвидом Лашапелем. Потрясающие прыжки и пируэты тогда 24-летнего танцовщика, покрытого татуировками и шрамами, сегодня набрали на YouTube 20 миллионов просмотров. Парадоксально, но на Полунина обратил внимание и канал ВВС, который стал сопродюсером биографического документального фильма «Танцовщик». В конце мая фильм будет показан в чешских кинотеатрах.

Полунин родился в 1989 году в украинском городе Херсон на берегу Черного моря в русскоязычной семье. В 13 лет его приняли в балетную студию при Королевской академии в Лондоне, и почти сразу же о нем заговорили как о будущей звезде. В 19 лет он стал премьером Королевского балета — самым молодым за всю его историю. Но менее чем через три года он покинул эту сцену, и СМИ начали писать о его разнузданном образе жизни, полном вечеринок, алкоголя и кокаина. Он и сам признается, что нередко перед выступлениями подкрепляет силы разными субстанциями: «Тогда я не чувствую боли, впадаю в дурман и часто даже не помню, как прошло выступление», — бесхитростно рассказывает Полунин в документальном фильме, снятом в 2012-2016 годах. Два месяца назад в британской столице состоялась премьера масштабного спектакля Project Polunin, над которым Сергей Полунин работал вместе со своей девушкой Натальей Осиповой. Танцовщик предстал перед пражской публикой первого мая в Национальном театре в программе Dancer Live.

Reflex: Вы родом с Украины, долго жили и работали в Лондоне, а затем выступали в России. Вы много времени проводите в Лос-Анджелесе и только что вернулись из турне по Японии. Где вы чувствуете себя дома?

Сергей Полунин: Я часто возвращаюсь в Лондон, и, несмотря на то, что этот город мне нравится и каждый раз поражает меня, я не считаю его своим домом. Так что, если уж вы об этом спрашиваете, ближе всего мне, пожалуй, Украина.

— После того как в 2012 году вы ушли из Королевского балета в Лондоне, полтора года вы танцевали в Москве и Новосибирске. Наконец, незадолго до аннексии Крыма российскими войсками, вы уехали. На кисти одной из рук у вас татуировка в виде герба России, на другой — Украины…

— Российский герб я содрал незадолго до того, что произошло, как будто предчувствовал, что будет. Украинский герб я нанес уже позднее. Так или иначе, я думаю, что пришло время этим двум странам снова сблизиться.

— Вероятно, на это уйдет некоторое время…

— Вы правы. Я хотел бы помочь наладить связи. В России я знаком с влиятельными людьми. В Новосибирске, где я прожил какое-то время, у людей искусства, особенно балета, есть привилегия: они встречаются с людьми, которые обычно друг с другом не пересекаются. Вы говорите с главой полиции, главой мафии, главой самого большого предприятия — в общем, со всеми, у кого есть власть… На Украине у меня особенно нет знакомств, пока… Поэтому я собираюсь туда вернуться.

— О российской экспансии у нас, чехов, тоже остались довольно свежие воспоминания. Еще не прошло и ста лет с тех пор, как нас под советским руководством оккупировали войска стран Варшавского договора. Не ужаснулись ли вы, когда на востоке Украины началась война?

— Я из русскоговорящей части страны, и там абсолютно такие же люди, как те, кто живет в России. Кроме того, я думаю, что, например, даже между Россией и Америкой нет особенных различий. Я твердо убежден, что мы должны отменить границы. Меня утомляет везде показывать визы, и когда я куда-то приезжаю, мне все равно, как это называется: Европа, Чешская Республика, Россия, Украина или США…

— Вы говорите, что в Лондоне не чувствуете себя дома, но живете там с вашей девушкой — солисткой Королевского балета Натальей Осиповой. Что вы думаете о Брексите?

— Опять произошло не то, чего я хотел. Вообще, все в моем окружении этим недовольны.

— Могли бы вы сравнить условия, созданные для искусства балета в разных уголках мира? В документальном фильме ВВС «Танцовщик» вы говорите, что танцовщики в Лондоне не могут себе позволить снять квартиру, и что они живут вчетвером или впятером в одной квартире…

— Когда я танцевал в Лондоне, никто из нас не мог себе позволить даже нормально поужинать. Я пахал, как лошадь. Я был солистом, но не мог купить машину, не говоря уже об экстравагантных вещах. То же самое начинается в России. Раньше там было принято давать квартиру тем, кто входит в труппу. Однако от бессрочных контрактов отказываются, и договоры продлеваются всего на год, в том числе, в Большом театре и Театре имени Станиславского. Человеку искусства жить в России непросто. Точно так же, как и танцору Королевского балета. В мое время танцовщики там получали по тысяче фунтов в месяц, а мне первый год как солисту платили две с половиной тысячи.

— Это было главной причиной для ухода из Королевского балета?

— И да, и нет. Деньги меня не так уж интересовали, я был молод и в них особенно не нуждался. Но мне казалось странным, что танцовщиков редко можно увидеть по телевизору. Я спрашивал сам себя, почему они не появляются, например, в рекламе? Я думаю, что это объясняется балетной политикой. Нам постоянно внушали, что агенты — плохие люди, что они только будут высасывать из нас деньги. Сегодня в мире балета все решает несколько директоров балетных сцен. А кто еще должен защищать наши интересы, если не наши агенты? Если тебя не видно в СМИ, ты не зарабатываешь достаточно денег, значит, тобой могут легко манипулировать. Я думаю, что танцовщики (не только учитывая время, потраченное на подготовку) заслуживают того же признания, что и, к примеру, актеры, не говоря уже о спортсменах. Так мне кажется уже давно, но мысль о том, что я должен все изменить, пришла мне в голову только после разговора с Дэвидом Лашапелем. Он спросил меня: «Как это возможно, что у тебя нет своего менеджера? Например, у оперных певцов есть свои агенты в разных странах, тогда почему их не должно быть и у звезд танца?» Поэтому недавно я создал собственный проект…

— Вы имеете в виду Project Polunin?

— Да. Я даже вступил в конфликт с собственными сотрудниками. Они говорили мне: «Что ты делаешь? Почему ты хочешь платить танцорам больше, хотя обычно им платят по 300 фунтов в неделю?» Да, таков стандарт, но именно поэтому никто из звездных танцоров даже в конце карьеры не может позволить себе купить собственную квартиру.

— Премьера Project Polunin прошла в Лондоне два месяца назад. Вы вернулись на лондонскую балетную сцену по прошествии пяти лет. Когда вы уехали, о вас писали, что вы ведете себя разнузданно, что на вас нельзя положиться. Как вас приняли теперь?

— Мне лично очень помогло видео Take Me To Church. До этого обо мне ходили довольно странные слухи.

— Известно, что люди искусства могут вести себя дико, а промоутеров и публику это притягивает.

— Но это не касается балетного мира. Если ты так себя ведешь, то идешь против системы. Люди, которые организуют балетные события, то есть директора театров, делают то, что выгодно им, а не то, что хорошо для выступающих. Через два часа после того, как я говорил с директором Королевского балета, он сделал заявление, что я ненадежный танцор, а ведь в тот момент я еще даже не осознал толком, что ухожу… Кроме того, после многих лет, проведенных в Великобритании, аннулировали мою визу, что мне, иностранцу не из Европейского Союза, создало большие проблемы. Вдруг я оказался в стране без разрешения на пребывание, хотя прожил там почти десять лет. Я думал, что поеду в Нью-Йорк, но там побоялись сказок обо мне, так что в итоге я обрадовался, когда получил приглашение из России. Недавно в Японии меня опять об этом спрашивали, говоря: «Вы настоящий профессионал». Это странный «полусвет».

— В заключительной части спектакля Project Polunin вы танцуете с Натальей Осиповой в композиции под названием Нарцисс и Эхо. Это о вас?

— Так думала лондонская критика. Честно говоря, это даже не была моя идея. Спектакль основан на идее о том, что разные художники выполняют свои собственные желания. Что касается древнегреческого мифа о Нарциссе и Эхо, то такое желание выполнил Илан Эшкери (лондонский композитор, сотрудничавший, например, с Дэвидом Гилмором, Энни Леннокс и Амоном Тобином; является автором музыки к документальным фильмам Дэвида Аттенборо, а сейчас готовит масштабный балетный проект с Полуниным и Лашапелем — прим. ред.) . Эшкери уже давно хотел сочинить музыку на эту тему. Мой проект рождался довольно трудно, потому что приходилось вместе работать сразу нескольким «эго». Да, не смейтесь, объединить столько личностей, чтобы вместе они прекрасно сработались — это, вероятно, самое трудное из того, что мне приходилось организовывать.

— У Дэвида Лашапеля большое «эго»?

Контекст

Балет: работать со страстью

Yle 16.07.2016

Американцы отдают должное русскому искусству

Русская служба «Голоса Америки» 17.07.2015

Большие сдвиги в балете Большого театра

The Telegraph UK 15.07.2013
— Возможно, вы мне не поверите, но он совсем не показался мне «эгоманьяком», хотя все вокруг его ужасно боялись. Наше сотрудничество родилось благодаря менеджеру Габриэль Тана и помощнику Дэвида Лашапеля Милошу Гарайде, которому в 2014 году на вернисаже Дэвида в Лондоне пришло в голову снять вместе клип на песню Take Me To Church.

— Момент, когда в лондонском отеле Claridge"s Лашапель предложил вам сотрудничество, вы описали так: «Я был совершенно на дне и потерян. Тогда была темная полоса в моей жизни. Я ненавидел балет и знал, что это будет мой последний танец. Сомнений в этом не оставалось». И вдруг всемирно известный фотограф пригласил вас сниматься на гавайский остров Мауи…

— Он прекрасный человек, и работать с ним было невероятно просто. Он умел хорошо прислушиваться к потребностям танцора. Мы по-прежнему поддерживаем связь. И ценим мнение друг друга.

— Стал ли Лашапель тем человеком, который открыл перед вами дверь в Лос-Анджелесе к голливудским кинопродюсерам?

— Скорее, к ним меня приблизил тот факт, что он снял видео на Take Me To Church со мной. Этот клип мне по-настоящему помог. На вечеринках в Голливуде случалось, что ко мне подходил какой-нибудь известный режиссер или актер и говорил: «Я невероятно рад Вас видеть, супруга рассказывала мне о Вашем клипе». Точно так же было и в Лондоне, где меня вдруг опять начали принимать. Представители ВВС захотели участвовать в уже создаваемом фильме «Танцовщик». На самом деле это невероятно: одна такая незначительная вещь, как клип длиной четыре минуты, и внезапно происходит столько всего…

— Недавно вы снялись в фильме с Джонни Деппом. Каково это — поменять балетную сцену на мир кинокамер?

— Кино — замечательная среда. Когда я уходил из Королевского балета, я задался естественным вопросом: что дальше? Я не хотел оставаться только танцором. Еще лет пять назад Габриэла, продюсер фильма Dancer, предложила мне поучиться в актерской школе, но тогда я еще не хотел полностью отказываться от танцевальной карьеры. И теперь, около полугода назад, появился такой шанс, буквально ниоткуда… Я даже снимался сразу в двух американских фильмах одновременно. Трудно сказать, какой из них лучше. В первом, в «Красном воробье» с Дженнифер Лоуренс в главной роли, я сыграл танцора. Одновременно ко мне обратился Кеннет Брана с предложением сняться в фильме «Убийство в „Восточном экспрессе"» (новая версия много раз экранизированного детектива Агаты Кристи; премьера фильма запланирована на осень текущего года — прим. ред.) вместе с Джонни Деппом. Брана предложил это мне — человеку, который очень хотел быть актером, но не имел никакой подготовки. В первый день я пришел на площадку, и уже в первой сцене, которую снимали в поезде, напротив меня сидел Уиллем Дефо, а рядом — Дерек Джакоби, поодаль — Мишель Пфайффер, а за мной — Пенелопа Круз. Они и не подозревали, что для меня это первая настоящая сцена в кино! Такие легенды! Кеннет просто сказал: «Начали!» И я играл без подготовки. Как будто тебя бросили, как четырехлетнего ребенка, в воду и сказали: «Плыви!» Только тогда я понял огромную разницу между балетом и игрой актера в кино, где каждое малейшее движение значит невероятно много.

— Вероятно, единственным известным танцором, который добился успеха на киноэкране, является Михаил Барышников.

— Но он по-прежнему оставался танцором. Я же хочу, чтобы когда-нибудь меня считали не танцором, который играет, а настоящим актером… Мне уже поступило следующее отличное предложение. Актерство делает меня счастливым и помогает развиваться в балетной — надеюсь, вы не возмутитесь, если я так скажу — индустрии.

— Вы говорите, что актерство делает вас счастливым. А что вас делает несчастным?

— Когда ничего не происходит. Это ужасно. Когда один день мне нечего делать, я в депрессии. Мне нужно быть постоянно чем-то занятым, за что-то бороться…

Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.

16 февраля 2018, 02:59

Самого молодого премьера за всю историю Лондонского Королевского балета Сергея Полунина называют не иначе как «новый гений русского балета». Из-за его признания со стороны запада и совершенно исключительного таланта, Полунина часто сравнивают с Нуриевым и Барышниковым. Однако, в отличие от последних, после волны славы, настигнувшей его на Западе, он предпочел работать в России, неожиданно разорвав контракт с Лондонским Королевским балетом в 2012 году. Несмотря на то, что Полунин до минимума ограничил свои выступления перед публикой, он по-прежнему взмывает над сценой с такой легкостью, что зрители немеют от восторга. Он заслужил массу прозвищ: Плохой парень, Джеймс Дин балета, Воплощение прыжка за гранью.

Сергей родился в Херсоне в 1989 году, в 4 года начал заниматься спортивной гимнастикой. После перенесённого воспаления лёгких, немного отстав от остальных мальчиков в гимнастическом классе, начал заниматься балетом. Продолжил обучение в Киеве, переехав туда с матерью, всегда очень строго следившей за творческой дисциплиной Сергея, что впоследствии повлияло на их отношения: кроме детских соревнований и конкурсов в Киеве мать никогда не видела выступлений сына вживую.

Но во многом благодаря фанатичному старанию матери добиться для Сергея наилучшего будущего, в 13 лет он начал обучаться в Королевской балетной школе в Лондоне. Он тренировался даже в свободное время и в своем классе всегда был лучшим. В 2007 году получил звание «Молодой танцовщик года» в Великобритании. Три года спустя Полунин стал ведущим солистом Лондонского Королевского балета. Достигнув головокружительных успехов, он столкнулся с тем, что балет в Британии популярен для достаточно закрытого сообщества людей и речи о славе, подобной славе рок-звезды или звезды футбола речи идти не могло.

Не думаю, что я чего-то хорошего достиг в балете. Но мне хотелось бы изменить индустрию - облегчить жизнь молодым танцовщикам и приблизить балет к массовой аудитории. В современном балете не происходит ничего интересного. Классический балет мертв. Любовь публики к нему никогда не умрет, но внутри него уже нет никакой жизни. Индустрия недостаточно сильна, чтобы привлекать лучших режиссеров и музыкантов. Сейчас гораздо интереснее писать музыку для кино, оперы, видеоигр. Если бы Моцарт сейчас жил, он бы работал над мюзиклами. Вопрос исключительно в том, где больше аудитория. А классический балет вовремя не раскрылся. Агенты и менеджеры не влились в систему - теперь она неинтересна ни в финансовом, ни в творческом плане. Выходят на сцену король и королева - такое больше не работает. Разве что для определенной публики.

Молодой танцор, имеющий большие амбиции, на некоторое время начал пренебрегать регулярными тренировками и настолько увлёкся татуировками, что даже стал совладельцем тату-салона. На теле Полунина за это время появилось около десятка татуировок, которые нужно было скрывать пластырем во время спектаклей. Танцор признавался, что несколько раз употреблял наркотики перед выходом на сцену. На это же время пришёлся разрыв первых серьезных отношений 21-летнего Сергея с 30-летней танцовщицей балета Хелен Кроуфорд, который сыграл немаловажную роль в появлении у танцора мыслей об уходе.

Обычно все считают, что чем тише, тем лучше. Встраиваешься в систему и плывешь по течению. Пытаешься усидеть на месте. Но стоит тебе заметить какую-то неисправность и заговорить об этом, как это тут же вызовет недовольство. Портишь себе репутацию, но только в самой индустрии, которая не хочет меняться. Мне как-то предложили померить одежду, и я честно сказал, что она мне не нравится. И тут же сказали, шутя, конечно, но все же: «Видимо, нам будет сложно работать». Просто потому, что у меня есть мнение. Таков мой бунт - задавать вопросы, не зная ответа. Я борюсь не за свободу, я просто хочу ощущать себя свободным.

Если Барышников и Нуриев на западе в своё время нашли большую свободу для самовыражения, то Полунин обрёл эту свободу в России. После скандального ухода из Королевского балета, Сергей первоначально хотел переехать в Америку, но по некоторым причинам сделал выбор в пользу России. Не найдя для себя перспектив в Петербурге, куда сначала отправился танцор, он получил приглашение от И. Зеленского.

Сейчас Сергей Полунин является премьером Музыкального театра имени Станиславского – Немировича-Данченко в Москве, с 2012 года- постоянным приглашённым солистом Новосибирского театра оперы и балета. «Плохой парень балета» – так окрестили в прессе Сергея Полунина не только за его образ жизни и внешний вид, но и за любовь танцора к ломке классических шаблонов. На одно из выступлений в балете «Копеллия», например, он вышел с обритой головой, что шокировало многих зрителей, привыкших к классическим костюмам и облику героев постановки. Это вовсе не бунт ради бунта. Эмоции и собственно танец Полунин всегда ставит выше техники и внешнего блеска.

Надо просто показывать свои чувства публике и не концентрироваться на технике. Балет – это не спорт.

При этом техника танца, по мнению критиков, у танцора на высочайшем уровне. Сочетание природной харизмы, актёрского таланта и высокого владения техникой даёт Полунину очень большую свободу в проявлении себя, изменении и низвержении некоторых классических представлений об искусстве балета. Образы, создаваемые Сергеем Полуниным на сцене, кажутся по-настоящему живыми. Артистичность, мягкая пластика движений, тягучесть и выразительность изгибов тела в танце и яркая внешность танцора не позволят его перепутать ни с кем другим.

Сергей Полунин. Фото – Sean Dempsey, TASS/PA

Знаменитый артист - о желании изменить мир танца, о Рудольфе Нурееве и новых ролях в кино.

На российские экраны вышел документальный фильм режиссера Стивена Кантора «Танцовщик» - о звезде мирового балета Сергее Полунине.

С героем ленты встретился корреспондент «Известий».

Фильмы про балет - нечастые гости в наших кинотеатрах. Вы довольны тем, как принимают картину российские зрители?

Премьера фильма прошла в Санкт-Петербурге, Новосибирске и Москве, в кинотеатре «Пионер». Мне нравится, как работает этот кинотеатр. Он продвигает хорошее кино и делает его доступным широкому зрителю. Я сейчас не про фильм «Танцовщик», а о том, что важно показывать хорошие фильмы.

К сожалению, сейчас слишком много тупых картин. Не думаю, что это хорошо сказывается на культуре, на развитии личности. Люди перестали думать. Конечно, развлекательное кино тоже имеет право на существование, но оно стало уж совсем не интересное.

Вы ушли из Королевского театра в Ковент-Гардене в Лондоне и решили закончить свою карьеру в классическом балете. Именно поэтому родилась идея создать фильм-биографию и таким образом подытожить пройденное?

Когда я ушел из королевского театра, на меня вышла продюсер Габриэль Тана, которая решила снять фильм про Рудольфа Нуреева. Она искала, кто будет его играть, и вот так меня нашла.

Вместе с Габи мы встретились с Игорем Зеленским (худрук Баварского балета. - прим. ред. ), и он посоветовал снять фильм не про человека, которого уже нет, а про человека, который живет в наше время. Так появилась идея.

Еще было не совсем понятно, что за фильм будет и про что. Но в концовке уже определились: когда человек еще живет свою жизнь, он не знает, чем она закончится.

- То есть всё же нельзя сказать, что этот фильм - своеобразная финальная точка в Вашей карьере танцовщика?

У меня в голове так и было: я заканчиваю какую-то часть своего творческого пути и документирую свой танец. Документальный фильм - это возможность подвести итог и со спокойной душой уйти со сцены.

Честно скажу, после просмотра фильма возникла мысль: зачем Полунину уходить, ему надо продолжать… Потом я узнала, что этим летом Вы снова появитесь на сцене королевского театра, а потом - что Вы отказались от этого приглашения.

Да, отказался. Я перестал верить, что театры могут и хотят что-то поменять. Мне не кажется, что жизнь танцовщиков достаточно хороша, чтобы работать в театре: по деньгам, по свободе, по возможности что-то создавать. Если действительно любишь танец, то лучше не быть в театре, я в этом уверен. Начинаются какие-то сплошные повторения, и нет свободы чему-то учиться.

- Что надо сделать, чтобы изменить ситуацию? Что лично Вы можете и уже делаете?

Я создал свой Polunin Project, и мы с командой будем потихоньку его развивать. В декабре в лондонском театре «Коллизей» пройдет наш вечер.

- Платформа затем трансформируется в Ваш театр?

У меня нет цели привязываться к конкретному месту. Такая платформа может что-то делать в любой стране, и танцовщик, даже если он работает в театре, может получить возможность уйти на месяц или два и поработать у нас. Это будут новые спектакли или возобновления балетов, которые, на наш взгляд, интересны.

Проект пока находится на начальном этапе, он довольно амбициозный, потому что я хотел бы делать спектакли с оркестром, декорациями. Это трудно, когда нет театра, но в то же время нет ничего невозможного. Хотелось бы также снимать фильмы про танец, но не как трансляцию спектакля, а именно как фильм.

- Вы хотите вывести элитарное искусство балета на массовую аудиторию?

Так должно произойти, потому что балетное искусство очень глубокое и интересное, хотя, с точки зрения театров и директоров, невыгодное. Для танцовщиков подобный выход будет спасением, да и для самого танца тоже, но только в том случае, если балет выйдет на массового зрителя, не теряя качества. Конечно, возникает сомнение: а стоит ли заниматься развитием балетного искусства, не имея денег и большой аудитории?

И я отвечаю себе: стоит. Ради балета, во имя танцовщиков. Артистам кордебалета сегодня платят где-то полторы тысячи долларов в королевском балете, а снять квартиру стоит две тысячи. А ведь королевский балет - это топовый театр, один из самых богатых в мире, но заработанные средства не доходят до артистов.

То же самое могу сказать и про Москву - по три-четыре семьи вместе снимают жилье. Вот против чего я борюсь. Я за уважение к танцовщикам, у них короткий век. Я за то, чтобы дать им возможность работать и зарабатывать.

- Фильм «Танцовщик» - не единственный Ваш киноопыт. Киноискусство давно запало в душу?

Я с детства запоминал фильмы, которые смотрел, и для меня кино осталось единственной сказкой. Когда взрослеешь, многое становится обыденным и понятным, а кино еще сохраняет в себе магию непознанного. Поэтому когда появились предложения сняться в кино, я согласился.

Сразу понравился сам процесс. Ты проживаешь разные жизни, ничего не повторяется, новые ситуации, города. Есть возможность почувствовать другое время, эпоху.

- Вы как-то сказали, что по сравнению с балетом актерская профессия проще и легче.

В физическом плане действительно проще, но есть свои нюансы. Балет сложен именно физикой: ты следишь за телом, чтобы оно тебя не подвело, не сломалось. В кино сложность больше психологическая: ты должен попадать в характер, иметь хорошо развитую интуицию.

- Что самое сложное для танцовщика, решившего стать драматическим артистом?

Проблема танцовщиков в том, что на сцене они не говорят, а значит, не знакомы со своим голосом. Когда я начал работать в кино, то понял: нужно разговаривать, привыкнуть к собственному голосу, освоить его. Плюс избавиться от акцента: я давно живу в Великобритании, а всё равно есть небольшой акцент.

Но главная учеба - это сами съемки. Важна практика, работа. Мне повезло. Предлагают, доверяют и уже в процессе помогают.

В этом году с вашим участием выйдет два фильма: триллер «Красный воробей» и «Убийство в Восточном экспрессе» по повести Агаты Кристи. Также появилась информация о начале съемок фильма Райфа Файнса о Рудольфе Нурееве.

Да, съемки фильма о Нурееве начнутся в августе. Я буду играть Юрия Соловьёва. Это танцовщик Кировского балета, которого Нуреев считал лучшим. Но Соловьёв остался в Советском Союзе и покончил с собой. А Нуреев стал известен на весь мир. Разные судьбы.

Мне нравится, что в этом фильме будет показано, почему Нуреев оказался за рубежом. Ведь все думают, что он предатель, сбежал. На самом деле он не собирался никуда бежать. Он всегда хотел вернуться на родину и с любовью отзывался о России. Его отъезд никак не был связан со страной, только со сложившимися обстоятельствами, и на Западе он оказался не потому, что хотел славы.

- А где Ваш дом? Где Вам хочется быть и жить?

Дом? Не знаю, я сейчас в поиске. Хочется понять, что такое дом. Так получилось, что я родился в Херсоне, в семье, которая приехала туда из России, потом в семилетнем возрасте оказался в Киеве и пробыл там четыре года. Из Киева отправился на учебу в Лондон, там и прожил самое долгое время - девять лет.

Справка

Сергей Полунин родился 20 ноября 1989 года в Херсоне. В девять лет поступил в Киевское хореографическое училище, четыре года спустя при поддержке фонда Рудольфа Нуреева переехал в Лондон, где завершил хореографическое образование. В 17 лет был принят в труппу Королевского театра в Ковент-Гардене.

В 19 лет стал самым молодым премьером в ее истории. В дальнейшем был премьером Московского музыкального театра имени Станиславского и Немировича-Данченко, приглашенным солистом Новосибирского театра оперы и балета. В 2016 году стал приглашенным солистом Баварского государственного балета.

1 час 40 минут

один антракт

Звезда мирового балета, танцовщик, к которому приковано внимание всех мировых СМИ, представит на Большой сцене НОВАТа вечер современной хореографии SACRÉ. Вместе со знаменитым танцовщиком на сцену Новосибирского театра выйдут сразу несколько выдающихся солистов европейских театров и танцевальных кампаний.

В первом отделении программы Сергеем Полуниным будет представлена премьера соло, посвященного Адриано Челентано. За ним последует одноактный балет «Ткани» одного из самых востребованных русских хореографов - Владимира Варнавы с участием Анастасии Пешковой. «Все живое и мертвое состоит из тканей. Все живое и мертвое и есть ткань. Каждый человек – это полотно, состоящее из перпендикулярных нитей личного опыта и персональных переживаний. Непрерывно репродуктируя и отмирая, ткань формирует уникальный узор… Эта работа – попытка идентификации моей собственной ткани, возможность проявить собственный узор, отпечаток моего пальца. Я состою из ткани, я могу создавать ткань, я и есть Ткань» (Владимир Варнава).

Во втором отделении зрители впервые увидят SACRÉ – спектакль, поставленный специально для Сергея Полунина японской танцовщицей и хореографом Юко Оиши. В основе балета – «Весна священная» И. Стравинского. В балете нашла отражение история гениального Вацлава Нижинского, именно ему и посвящена эта постановка. Хореограф считает, что именно Полунин способен найти точные выразительные средства для того, чтобы рассказать сложную, трагическую историю Нижинского. На выбор исполнителя повлияли не только особые артистические данные Полунина, но и его личная неординарность и независимость.

Сергей Полунин родился в Херсоне, в 13 лет переехал в Лондон, где учился в Королевской балетной школе. В 19 лет он стал самым молодым премьером в истории Лондонского Королевского балета Великобритании. Добившись невероятного успеха на лондонской сцене, Полунин в 2012 приезжает в Россию, где выигрывает конкурс «Большой балет» телеканала «Культура». Позднее Полунин становится премьером Московского музыкального театра им. Станиславского и Немировича-Данченко и приглашенным солистом Новосибирского театра оперы и балета. С 2016 года - приглашенный солист Баварского государственного балета.

Полунин снимается в кино с 2016 года. В 2017 году на экраны вышел документальный фильм «Танцовщик», повествующий о его жизни. В числе фильмов с его участием – «Убийство в Восточном экспрессе» режиссера Кеннета Брана, «Красный воробей» Френсиса Лоуренса, а также биографическая драма Райфа Файнса о Рудольфе Нурееве «Белая ворона», ее британская премьера запланирована на март 2019 года.

ПЕРВОЕ ОТДЕЛЕНИЕ

Сергей Полунин. Соло

Музыка: Адриано Челентано, «Fuoco nel Vento»
Хореография: Сергей Полунин
Исполняет Сергей Полунин
Художник по свету: Константин Бинкин

«ТКАНИ»

Балет в одном действии
Музыка: «Red Hot Chili Peppers»
Хореография: Владимир Варнава
Художники по свету: Ксения Котенева, Игорь Фомин
Исполняют Владимир Варнава, Анастасия Пешкова

ВТОРОЕ ОТДЕЛЕНИЕ

балет SACRE

Во втором отделении зрители увидят одноактный балет-соло ‘SACRÉ’, созданный специально для Сергея Полунина японским хореографом Юкой Ойши и посвященный легендарному танцовщику Вацлаву Нижинскому. В этой постановке Хореограф переосмысляет известное произведение Игоря Стравинского «Весна Священная» и одноименный балет, созданный Нижинским в 1913 году для «Русских Сезонов».

Постановка Юки Ойши – молодого и очень талантливого японского хореографа. После окончания школы Гамбургского балета совместно с другими известными хореографами она поставила серию ярких балетов, получила премию Рольфа-Мареса за «выдающееся творение года». В 2013 году она была приглашена в качестве хореографа в Театр «Такаразука Ревю» в Японии и сделала постановки для мюзиклов. На ее счету также постановки для международных фестивалей. В 2018 году Юка работает с Сергеем Полуниным над соло-балетом Sacre.

Музыка Игоря Стравинского “Весна Священная”

«Весна священная» (фр. Le Sacre du printemps) - балет русского композитора Игоря Стравинского, премьера которого состоялась 29 мая 1913 года в театре Елисейских Полей в Париже. Автор декораций, костюмов, либретто - Николай Рерих, хореограф - Вацлав Нижинский, импресарио - Сергей Дягилев.

В основу замысла «Весны священной» лёг сон Стравинского, в котором он увидел древний ритуал - молодая девушка в окружении старцев танцует до изнеможения, чтобы пробудить весну, и погибает.