Решетников биография краткая. Художник Фёдор Решетников

Произведения Федора Павловича Решетникова хорошо знакомы советскому зрителю. Его картины «Опять двойка» и «Прибыл на каникулы» завоевали широкую популярность теплотой и искренностью в изображении советской детворы, чувством современности в характеристике нового быта и отношений. Пристально всматриваясь в изображаемых людей, художник подмечает в каждом черты ярко индивидуальные, выразительные. Отсюда — удачи портретного жанра Решетникова. В его жанровых картинах, портретах, пейзажах проявляются цельность мировоззрения художника-реалиста, верность его своим убеждениям, горячая любовь к родной стране. И, вместе с тем, необычайная острота взгляда, чувство наблюдательности и юмора позволили раскрыть ему другую сторону своего дарования. Решетников — один из самых выдающихся советских сатириков, мастер шаржей и карикатур, работающий не только в области живописи и графики, но и создатель замечательных скульптурных произведений сатирическо-юмористического характера.

Федор Павлович Решетников родился в 1906 году в селе Сурско-Литовском Днепропетровской области. Он рано осиротел и должен был с юных лет думать о заработке. Сначала он помогал старшему брату, занимавшемуся иконописью и альфрейным делом, а с четырнадцати лет начал самостоятельную трудовую жизнь. Юноша брался за любую работу в жестяных, плотницких, малярных мастерских. Несмотря на все трудности жизни, проявившееся у него с детства страстное стремление к искусству не уходило. Он рисовал, работая на шахтах Донбасса и Подмосковья, оформлял праздничные демонстрации, газеты, спектакли, расписывал стены клубов. В 1926 году рудничный комитет командировал Федора Решетникова в Москву на учебу.

С этого времени начинаются годы упорного освоения мастерства художника сначала на художественном факультете рабфака, а затем на графическом факультете ВХУТЕИНА и в Московском художественном институте у Д. С. Моора и С. В. Герасимова.

С первых же творческих шагов проявилась тяга молодого художника к поиску, эксперименту. Стремление быть полезным народу, родине ведет его в самую гущу жизни. Он делает зарисовки на заводе «Серп и молот», создает антирелигиозный плакат к молодежной выставке 1930 года, на которой дебютирует своими работами. Увлеченный романтикой больших открытий, в 1932 году Решетников отправляется с экспедицией ледокола «Сибиряков» в арктический поход. Впервые за одну навигацию ледокол прошел Великий Северный морской путь с Запада на Восток.

Суровые условия похода, непосредственная близость с участниками его оказали громадное воздействие на художника. «В этой экспедиции я понял, что мне предстоит серьезный экзамен перед народом, — писал позже Решетников, — я должен был отчитаться своим искусством в том, что видел. А видел я настоящих людей, преданных своей Родине». Таким отчетом художника оказались его портреты полярников и картины, посвященные историческому рейсу «Сибирякова». Значительную ценность представили зарисовки, сделанные с натуры во время похода,—виды портов, зимовок, портретные наброски. Через год, в 1933 году, Решетников принял участие в экспедиции ледокола «Челюскин». В сложнейших условиях работы на «Челюскине», а затем во время дрейфа на льдине, после гибели ледокола, проявились замечательные качества всех участников экспедиции. Равный член коллектива Решетников нес службу простого матроса, и вместе с тем он продолжал работать как художник. Он оформлял стенгазету «Не сдадимся», живыми юмористическими рисунками поднимал боевой дух коллектива.

Сложнейшие арктические экспедиции, за которые Решетников был отмечен правительственными наградами, укрепили в нем решимость и мужество, жажду постоянного поиска и неуемную энергию, которые отличают всю его дальнейшую творческую деятельность.

Он продолжает учиться, осваивая новые, неведомые ему ранее области живописи. Учителем его становится замечательный пейзажист Н. П. Крымов, вместе с которым Решетников пишет этюды, совершенствуя свое мастерство живописца. Одновременно он продолжал разрабатывать тему Севера, делал иллюстрации, сатирические рисунки и карикатуры для «Крокодила», пробовал свои силы в области монументальной живописи.

Боевые качества искусства Ф. П. Решетникова, и прежде всего его графики, снова проявились в годы Великой Отечественной войны. Художник с первых же дней войны ушел в армию. Получив направление в Севастополь в качестве военного корреспондента газеты «Красный черноморец», он делал рисунки, рассказывающие о героизме моряков-черноморцев, защитников Севастополя, создавал плакаты, мобилизующие на борьбу с врагом, рисовал карикатуры, разоблачающие омерзительный облик фашистских головорезов.

В конце войны им была написана небольшая жанровая картина «Достали языка» (1943), открывающая ряд картин на детскую тему, которая становится одной из основных в творчестве художника на протяжении значительного послевоенного периода. Живая наблюдательность, мягкий юмор отличают незатейливую композицию, написанную по непосредственным впечатлениям, показывающую, как большие события военных лет нашли свое преломление в сознании ребятишек. Впоследствии им были созданы картины, посвященные детям: «На побывку» (1947), «Прибыл на каникулы» (1948), «За мир» (1950) и, может быть, самая популярная — «Опять двойка» (1952). Это целый рассказ о незадачливом ученике, получившем двойку. Коньки в его раздувшемся портфельчике, весь его смущенно растрепанный вид явно объясняют причину плохой отметки. Укоризненно-сожалеющий взгляд матери, строгий — старшей сестры, озорной — младшего братишки, радость верной Жучки, приветствующей хозяина, — все здесь схвачено точно, все соответствует тому определению задач жанровой картины, о которых писал сам автор: «Жанровую картину можно сравнить с коротким рассказом; та. же конкретность сюжета, выпукло очерченные характеры, точность композиции. Художник захватывает зрителя, так же как писатель делает это с читателем. ...Картина дает лишь один конкретный момент из жизни героев. Все остальное дано домыслить самому зрителю».

За картины «Прибыл на каникулы» и «За мир» Ф. П. Решетников был дважды удостоен звания лауреата Государственной премии. В 1953 году он был избран действительным членом Академии художеств СССР, в 1966 году получил звание народного художника РСФСР. Казалось бы, Решетников нашел свой творческий путь, но он не успокаивается на достигнутом.

В 1959 году Решетников выступил в новом жанре: в триптихе «Тайны абстракционизма» он создал своего рода сатирический памфлет в живописи, язвительный в обличающем пафосе, броско декоративный. А через некоторое время появились серии дружеских шаржей, исполненные в карандаше, акварели и даже в скульптуре.

Прекрасно зная своих коллег-художников, многократно рисуя их во время дружеских встреч, собраний, Решетников сумел создать гротескные портреты, остро характерные в жесте, мимике, движениях. Он нашел разнообразные композиционные приемы, остроумные метафоры, положения, детали. В шаржах на скульптора С. Т. Коненкова, художников Н. Н. Жукова, А. М. Каневского и др. Решетников сочетал остроту характеристик с глубоким проникновением в человеческую сущность. Не менее остроумны, необычайны в своей пластичности шаржи-скульптуры: Кукрыниксы, А. А. Дейнека. Выполненные с профессиональным блеском, эти произведения раскрывают замечательный дар Решетникова-скульптора.

В скульптуре им были исполнены композиции на гоголевские темы.

К середине 60-х годов Ф. П. Решетников вновь обратился к эксперименту. На этот раз его увлекли возможности применения в монументальной живописи прочных эпоксидных смол. Увлеченно говорит художник о новом материале и его возможностях: «Материал трудный, но дает интересные декоративные эффекты»; за этими словами — твердая вера в возможности творца, несущего своим искусством радость людям, искателя, устремленного в завтра.

М. Кузьмина

Опять двойка. 1952 г.

За уроками. 1952 г.

Прибыл на каникулы. 1948 г. Государственная Третьяковская галерея

Достали языка. 1943 г. Государственный Загорский музей

Н.Н. Жуков (дружеский шарж) 1961 г. Государственная Третьяковская галерея

Утро (интерьер) 1950 г.

Ф. Решетников. Прибыл на каникулы! Масло. 1948

Решетников Федор Павлович Народный художник СССР

Работы этого признанного мастера жанровой картины вы, конечно, знаете. Они стали классикой - «Прибыл на каникулы!», «За мир!», «Опять двойка». Герои этих и многих других произведений художника - дети. Задиры, мечтатели, озорники, правдоискатели, плаксы, неутомимые исследователи жизни - они именно такие, какими вы сами были еще вчера. И какими суждено быть всем мальчишкам и девчонкам во все времена.

Народный художник СССР, вице-президент Академии художеств СССР, лауреат Государственной премии СССР Федор Павлович Решетников тоже когда-то был мальчишкой. И, как сам говорит, «ершистым». Биография его проста и в то же время необыкновенна. Проста, потому что судьба художника похожа на судьбы многих его сверстников, вступивших в жизнь вскоре после победы Великого Октября. Необыкновенна, ибо неотделима от удивительной биографии нашей Родины.
Федор Павлович - гость «Юного художника». В беседе с корреспондентом журнала он вспоминает юность, рассказывает о своем творчестве.
- Федор Павлович, среди ваших картин, посвященных детворе, есть одна, которая называется «Из окна». Взобравшись на кресло, малыш выглядывает из окна. Тянется, стараясь увидеть побольше. О чем он сейчас думает?
- Может, и не думает пока. Просто смотрит. Вон там человечек идет. Вон еще что-то виднеется. Что? В следующее мгновение он задаст себе этот вопрос. Спросит у старших - они постараются объяснить. Мальчишка подумает и задаст следующий вопрос: «А что там, где не видно?» Затем еще, еще… Одним словом, взрослым он теперь покою не даст. Я таких ребятишек люблю. Вот и в другой картине - «Мальчишки» - у меня тоже такие изображены. Только постарше. На крышу залезли, спутник высматривают. Представляете, что с мамами будет, если узнают, где ребята! А те - о своем: «Летит!» Потом совсем подрастут и поймут, что пора самим на вопросы отвечать. Тогда не только за горизонт - за край света заберутся.

Федор Павлович, а правда, что мальчишкой вы сбежали из дома?
- Сбежал. Взял пучок кистей, узелок с красками, сухари, одежку кое-какую - и на станцию. Только мне тогда уже пятнадцать лет было. В те времена вполне взрослый человек.
- Вы рано начали рисовать?
- Видите ли, какая штука. Отец был потомственным иконописцем. Правда, ни его, ни маму я не помню. Мне и трех лет не было, когда они умерли. Но мастерскую, которую отец своими руками построил, очень хорошо помню. Там мы с братишкой часто проводили время, и нос у меня всегда был в краске. Старшей сестре, которая нас воспитывала, нравилось, что дети всегда при доме.
Но однажды дом сгорел. Какое-то время мы жили в людях, пока не забрал к себе старший брат Василий. Он пошел по стопам отца, учился в Киевском художественном училище. Но с третьего курса ушел - надо было нас, малышей, кормить. Он все умел: стены расписывал, лепнину делал, декорации писал. Я у него многому научился. Сначала просто наблюдал. Потом, | когда стал постарше, начал помогать Василию. Мыл кисти, растирал краски. Неудивительно, что со временем я и сам стал рисовать. Особенно хорошо, как говорили, удавались мне портреты. Помню, я даже зарабатывал на них: кто давал кусок жмыха, кто горсть зерна. Это было кстати. Брат обзавелся семьей, а время голодное - шел 1922 год. И вот один раз я подумал, что могу, пожалуй, прокормиться и сам.
И я ушел. В первый раз побег не удался. Брат меня настиг на станции и отвел домой. Но я твердо решил начать самостоятельную жизнь и в следующий раз был хитрее. Ушел к товарищу и три дня никуда не показывался. А когда все решили, что Федя уже далеко, я пошел на станцию, сел с боем в переполненный мешочниками товарный поезд и уехал… Около года скитался. Портреты мои оказались мало кому нужны, потому что был сильный голод и люди думали о другом. Рисовал мало. Но однажды оказался на станции Гришино в Донбассе. Там я впервые почувствовал себя художником.
- Расскажите, пожалуйста, об этом подробнее.
- Меня привлекли звуки рояля, которые неслись из разбитых окон одного особняка. Вошел. Кроме дивана и разбитого рояля, в доме ничего не было. На стенах висели пустые рамы - картины хозяин, должно быть, вывез за границу. Дело было зимой, по залам ходили люди в верхней одежде, курили, разговаривали. Каким-то чутьем я понял, что это клуб. В одной
комнате было особенно людно и накурено. Зашел туда и спросил, не нужен ли художник. «А что ты умеешь?» - последовал вопрос. Я ответил, что могу нарисовать Карла Маркса. Дали кусок обоев, уголь у меня был. Экзамен выдержал.
На жительство определили к одной старушке - тут же при клубе. В каморке у нее топилась плита, и я сразу согрелся… Время от времени давали новые задания - то написать лозунг, то афишу, то декорацию. Вскоре я решил, что голые стены клуба необходимо расписать, и предложил свои услуги правлению. Надо сказать, что, постоянно бывая среди рабочих, я уже прошел кое-какую школу политграмоты. Поэтому, когда спросили, что буду рисовать на стенах, выпалил: «Смычку города с деревней». Руководство отнеслось одобрительно, так как тема была актуальная.

Но как решать ее? Ведь никогда прежде я не расписывал стены, только наблюдал за работой брата. Трюк мой был довольно нахальный, но обратной дороги не было. Припомнил, что и как делал Вася, и принялся за работу. На центральной стене написал «смычку», на боковых - фигуры рабочего с наковальней и красноармейца с ружьем. Простенки заняли сатирические образы: буржуй, белогвардеец, кулак. Исполнено было все довольно примитивно, хотя и с оглядкой на превосходные работы Моора и Дени. Но хуже то, что перед грунтовкой я забыл снять побелку, как это всегда делал брат. Живопись моя через некоторое время стала давать трещины. Однако руководству клуба и зрителям она нравилась. Что тут делать - гордиться или огорчаться? Во всяком случае, я не унывал. Понимал, что самые главные испытания еще впереди.
До института надо было дорасти. Ведь мое образование составляло тогда два класса начальной школы. Еще года два я работал. Сапожничал, малярничал, плотничал, спускался в шахту. И конечно, рисовал. Под конец попал на Побединский угольный рудник - это недалеко от Москвы. Какие там были чудесные ребята! На руднике я вступил в комсомол. И вскоре по путевке рудкома был направлен в Москву. Сначала на Рабфаке искусств получал свою недополученную грамоту, овладевал азами изобразительного искусства. И только потом поступил во ВХУТЕИН… Между прочим, и на рабфаке и в институте - всюду ходил с блокнотиком и делал много карикатур и дружеских шаржей. Это помогло мне стать участником знаменитого полярного похода на ледоколе «Сибиряков».
- Но как удалось вам, студенту, попасть в экспедицию, куда отбирали из тысячи - одного?

Ф. Решетников. «…Мы пронесли корабль буквально на своих плечах». Акварель. 1932.

Это целая история!.. То было время стремительного освоения Арктики. Экспедиции следовали одна за другой. На лето 1932 года был намечен поход «Сибирякова». Ледокол должен был осуществить вековую мечту мореплавателей - пройти от Архангельска до Берингова пролива за одну навигацию. Значение этой экспедиции я не слишком хорошо представлял, но очень хотелось побывать в Арктике. Увидеть вечные льды, полярное сияние, белых медведей… Словом, чисто мальчишеская жажда нового, неизведанного. И я поставил перед собой цель: во что бы то ни стало попасть на ледокол. До отплытия осталось дней двадцать пять, не больше.
Начальником экспедиции был замечательный советский ученый Отто Юльевич Шмидт. Я его знал в лицо. И вот вдруг увидел на улице. Пошел следом. Он сел в трамвай, я тоже. Стоял чуть сзади, смотрел, запоминал. Потом начал зарисовывать его в блокнотик. Шмидту передали монету - не оборачиваясь, он протянул ее мне. Я нарочно не беру, жду, когда обернется, чтобы получше рассмотреть. Обернулся. То же самое я проделал еще раз… По этой зарисовке я потом сделал дружеский шарж и понес его показывать Отто Юльевичу. Леонид Муханов - мой товарищ, зачисленный секретарем экспедиции, - представил меня. Рисунок Шмидту понравился, но, когда он услышал о моей просьбе, сразу стал холоден: «Мест нет. Экспедиция набрана год назад».
Что делать? Я собрал чемоданчик и отправился в Архангельск, где «Сибиряков» стоял на погрузке. Муханов просто в ужас пришел, когда увидел меня: «Ты зачем?» Я ему объяснил свой авантюрный план: спрятаться в укромном уголке и выйти где-нибудь среди Баренцева моря, когда уже никто не решится сбросить меня в волны. Муханов обещал помочь, и мы начали готовить местечко в трюме и продукты.
Но прежде я решил еще раз проехаться на своем любимом коньке. Муханов заводил разговор с кем-нибудь из членов экспедиции, а я, прикрывшись газеткой, стоял в стороне и быстро делал набросок. Вскоре накопилась целая галерея дружеских шаржей. Мы наклеили рисунки на большие листы ватмана и вывесили в кают-компании. Сразу набежали люди - друг друга узнают, смеются… Послали за Шмидтом. Он пришел, тоже начал рассматривать карикатуры. Стою я в углу ни жив ни мертв и вдруг вижу: у Отто Юльевича плечи от смеха трясутся. «Кто это сделал?» - спрашивает. Показали на меня. Шмидт сразу узнал, нахмурился, бороду в кулак и вышел.

Но тут все на мою сторону встали. Снарядили к Отто Юльевичу делегацию. Он сначала и слушать не хотел, а потом задумался. И вдруг спрашивает: «А как у нас библиотека?» Му- ханов сразу на передний край: «Очень большая и в страшнейшем беспорядке». - «Ладно,- говорит Шмидт, - зачисляю вас библиотекарем, но работать будете как все». Назавтра ледокол вышел в море. Это был счастливейший день в моей жизни. Кстати, день моего рождения.
- Что вы делали на «Сибирякове» как художник?
- С самого начала, помимо всяких других дел, которых было очень много, я работал над «Ледовитыми крокодилами». Такие длинные бумажные простыни, на которых наклеены рисунки и дружеские шаржи с шутливыми подписями. Они рассказывали о тех или иных событиях из жизни экспедиции. Например, в Чукотском море в борьбе с тяжелыми льдами у ледокдла сломался винт. Сначала лопасти, а когда заменили их новыми, отломился вал. Как быть? Стали перед носом у ледокола взрывать аммоналом лед. Когда образовывалась лунка метра полтора в диаметре, набрасывали на торосы буксир и подтягивались с помощью лебедки. Снова взрывали и снова подтягивались. На мачты поставили паруса из всего имеющегося брезента. Если подходили к полынье, то попутный ветер гнал корабль до следующей кромки. Последние пятьдесят миль шли дней пятнадцать, но дошли! Тем временем в «Ледовитом крокодиле» появлялись рисунки, посвященные этим событиям.

Интерес к газете был очень большой. Обычно мы вывешивали ее ночью. Но люди все равно выходили из кают, чтобы посмотреть новый выпуск. Вместе эти газеты составили своеобразную летопись экспедиции… Параллельно шла другая работа, скрытая от людей. Наблюдал, делал зарисовки, эскизы, портреты. Готовил материалы для будущих работ. Не раз потом к ним обращался.
- Федор Павлович, за поход на «Сибирякове» вы были награждены орденом Трудового Красного Знамени, причем получили эту высокую награду первым среди комсомольцев, студентов…
- Если уж речь об итогах экспедиции, скажу вот о чем. Я шел в Арктику за экзотикой. А увидел прежде всего людей. Замечательных людей, которые стали моими товарищами, примером в жизни.
- Через год вы со многими встретились на «Челюскине»?
- Во вторую экспедицию меня пригласили официально. Ледокол должен был повторить путь «Сибирякова», но с практической целью: доставить грузы на остров Врангеля, сменить зимовщиков, которые не могли выбраться оттуда уже четыре года. Вот почему на судне оказались женщины с ребятишками, целая бригада плотников, которую послали строить разборный барак. Но до острова мы не добрались…
Сейчас я хорошо понимаю, что имел в виду Шмидт, когда вдруг решил взять меня на судно. Поход предстоял трудный. Могла быть зимовка, могла случиться катастрофа. Отто Юльевич увидел, как реагируют люди на мои шаржи, и подумал, что веселая шутка в таком опасном деле очень может пригодиться. Экспедиция «Челюскина» показала, что он не ошибся.
Беседу вел В. Сидоров

В студенческие годы прославился как мастер графического шаржа, в качестве художника-репортера стал участником заполярных экспедиций на ледоколах «Сибиряков» (1932) и «Челюскин» (1933-1934). Привезенные зарисовки имели успех, в особенности на фоне триумфального завершения знаменитой «челюскинской эпопеи». Закрепляя успех, Фёдор Решетников обратился к станковой живописи, создал ряд работ в консервативной реалистической манере, которые, также были встречены благожелательно зрителями и критикой («Больной О. Ю. Шмидт покидает лагерь челюскинцев», «Капитан В. И. Воронин», «Ледокол «Сибиряков» во льдах», «Митинг на льдине», «Первый камбуз на льдине», «Я слышу землю!», все 1934; «Первые Герои Советского Союза. А. Ляпидевский, В. Молоков, С. Леваневский, М. Водопьянов, Н. Каманин, И. Доронин, М. Слепнев»).

В военные годы занимался агитационным искусством, выполнил несколько патриотических антигитлеровских плакатов мобилизующих на борьбу с врагом, рисовал карикатуры, разоблачающие омерзительный облик фашистов («Крым будет советским» 1942).

Классическими образцами сталинского соцреализма стали его картины, посвященные детям и борьбе за мир: «Достали «языка»» (1945), «С победой» (1947), «Прибыл на каникулы (1948), «За мир!» (1950), «На побывку» (1950), «Опять двойка» (1952), «Письмо в дальние края» (1952), «Переэкзаменовка» (1954), «Голуби мира» (1956). В этих работах Ф. Решетников прекрасно передал озорные характеры детворы, жизнь и быт советских школьников 1940-50-х годов.

Написал политически ангажированные, картины: Генералиссимус Советского Союза И. В. Сталин (1948). Зарекомендовал себя как неплохой портретист умеющий передать внешнее сходство и характер портретируемого («Портрет Л. Бродской» 1949, «Портрет студентки» 1957, «Мальчишки» 1971, «Портрет лётчика А. Ляпидевского» 1979).
Несмотря на определённые успехи и признание живописца, Фёдор Решетников всегда с увлечением занимался сатирой. Разоблачая «формализм» в искусстве, он изобрел даже уникальную форму карикатурного триптиха (Тайны абстракционизма, 1960; все работы - Третьяковская галерея), дополнив его одноименной книгой (1963).

Создал острые политические плакаты, ориентированные на критику агрессивных планов НАТО и США, империализма, гонки ядерных вооружений: «Политика НАТО», «Новая ядерная стратегия».

Удивительно экспрессивны и остры его шаржи на мэтров советского искусства (1950-1970-е), графические и скульптурные - в особенности последние: «А. Кибальников» (1956), «И. Грабарь», «Е. Кибрик », «З. Азгур и Н. Ромадин» (все 1962),

Живописные работы Ф. П. Решетникова хранятся в Государственной Третьяковской галерее (ГТГ), Брянском художественном музее, частных российских и западных коллекциях.

Этот адрес электронной почты защищён от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.

Фёдор Павлович Решетников (15 (28) июля 1906 года - 13 декабря 1988 года) - советский живописец и график. Один из главных представителей социалистического реализма. Народный художник СССР (1974). Действительный член Академии художеств СССР с 1953 года, вице-президент (в 1974-1987 годах). Лауреат двух Сталинских премий (1949, 1951).

Биография

Ф. П. Решетников родился 15 (28) июля 1906 год в селе Сурско-Литовском, Екатеринославской губернии Российской империи (Днепропетровская область Украины) в семье иконописца.

Работал в клубе железнодорожников станции Гришино в образованной Днепропетровской области УССР.

Учился на рабфаке искусств в Москве, поступил в Высшие художественно-технические мастерские, где занимался в 1929-1934 годах, в частности, у Д. С. Моора.

Участвовал в арктической экспедиции на пароходе «Челюскин».

Член ВКП(б) с 1945 года.

Совокупный тираж открыток с репродукцией картины Ф. П. Решетникова «Прибыл на каникулы» (1948, Третьяковская галерея) составил свыше 13 миллионов экземпляров. Это больше, чем тираж какой-либо другой открытки, выпущенной в Советском Союзе.

Другой известной картиной художника является полотно «Опять двойка» (1952).

Награды и премии

• Сталинская премия второй степени (1949) - за картины «Генералиссимус Советского Союза И. В. Сталин» и «Прибыл на каникулы»
• Сталинская премия третьей степени (1951) - за картину «За мир!» (1950)
• Народный художник РСФСР (13 сентября 1956)
• Народный художник СССР (10 октября 1974)
• Орден Трудового Красного Знамени (1932) - за участие в арктической экспедиции на ледоколе «Александр Сибиряков»
• Орден Красной Звезды (1934) - за участие в экспедиции на пароходе «Челюскин»
• медали

Память

На родине Ф. П. Решетникова, в селе Сурско-Литовском, c 1990 года действует народный мемориальный музей им. Ф. Решетникова.

Лидия Бродская — дочь крупнейшего советского художника Исаака Израилевича Бродского. Это о нем в 1926 году в одном из писем Илья Репин в писал:»И. Бродский это наш, да не только наш – всего света – нашего времени РАФАЭЛЬ, в самом великом смысле этого признания. Та же цельность, простота и убедительность творчества! Ах, как он мне нравится!!! – и чем больше смотрю на него, т.е. на его последние творения, строгость рисунка, выдержка, тем выше растут достоинства – этого художника Божией милостию.»

В 1974 году большая выставка работ Лидии Бродской открылась в Кишиневе.

На выставку Бродской в городской газете откликнулся отец Натальи Алексеевны художник Алексей Васильев.

«Вечерный Кишинев»

Верность лучшим традициям

С выставкой Лидии Исааковны Бродской надо начинать знакомство, полистав предварительно книгу отзывов. Сколько же записано там добрых слов благодарности за доставленное большое эстетическое наслаждение, сколько пожеланий новых творческих успехов! Голос зрителя — это всегда и взыскательная оценка, и экзамен для художника, и заслуженная награда.

Член-корреспондент Академии художеств СССР, заслуженный художник РСФСР Лидия Исааковна Бродская — известный в стране мастер пейзажной живописи, многолетний участник всесоюзных, международных и академических выставок. Ее работы привлекают зрителя своей непосредственностью, глубокой влюбленностью в природу России. Бродская — убежденный художник-реалист, поэтический истолкователь чарующих пейзажных настроений и эмоций.

Есть художники, которые и сегодня сохраняют верность и преданность традициям русской пейзажной школы, которые и сегодня, среди многообразия творческих устремлений, выбирают, казалось бы, исхоженную тропу в искусстве, испытывая страх и боязнь сбиться с нее.

Мне близка эта преданность великим традициям и художникам прошлого, это стремление хранить свою любовь к природе и натуре, Л.Бродская унаследовала не столько почерк или манеру великих мастеров, сколько их приверженность родным мотивам, голубым просторам и далям, человеческим тропам, ручью в лесу или звонкой весенней капели.

Поэтические традиции русской пейзажной живописи А.Саврасова, В.Поленова, И.Левитана, Ф.Васильева, И.Остроухова, В.Бакшеева и многих других были той школой, в которой формировалось и крепло искусство Лидии Исааковны. Именно поэтому на творчестве Бродской, так широко представленном на ее персональной выставке, лучше всего ставить программные вопросы нашей художественной практики. Эти вопросы ставит сама выставка, само творчество Бродской. Когда возникает разговор о живописи Лидии Исааковны, он медленно приобретает тональность спора о традициях, о преемственности, об отношении к наследию… И невольно вспоминаются глубокие слова замечательного советского пейзажиста В.Бакшеева. Он говорил: «Преемственность в искусстве напоминает мне эстафету, которую уронить очень легко, а поднять трудно, иногда невозможно. В истории мировой живописи эту эстафету роняли не раз, иногда безвозвратно…».

Впрочем, даже в самом остром споре не возникало сомнений в праве художника обращаться к передовому и прогрессивном искусству прошлого, нести дальше драгоценную эстафету.

Любимые мотивы Бродской — лесные массивы, глубокие дали, светоносное небо и эффекты освещения, ручьи в лесу и тропы во ржи… Все то, что мы называем пейзажем, все, что любим, чем восхищаемся, все это у Бродской приобретает глубокую эмоциональную окраску, вызывает у зрителя чувство эстетического удовлетворения.

Покоряют на выставке своей искренностью и свежестью первых впечатлений маленькие этюды разных лет —

настоящие художественные дневники и новеллы, в которых уже полно раскрываются особенности творчества Бродской: ее искренняя любовь к природе.

Луч света осветил поляну, зажег вершину горы, облако. Загорелась в небе радуга. Весенний ручей пробивается сквозь рыхлый снег… Поэзия голубых просторов, точных натурных и цветовых характеристик. И повсюду главная забота художника — передача настроения и состояния природы, задача, которая ставилась мастерами в прошлом, которая будет ставиться художниками в будущем, потому что эти качества выражают основу пейзажной картины, глубинную и неистребимую любовь народа к очарованию природы.

Если только перечислить некоторые названия лучших пейзажей Л.Бродской — «Повеяло весной»,

«Скошенная рожь, «После дождя», «Полдень», «Вдали — Москва», «Зима в Подмосковье», «Ясный день»,

«Осенью», «Над просторами России», «Оттепель», «После грозы» — и то уже ощутишь, сколько в них знакомого каждому: это наши родные края, с их, может быть, и непритязательной, но удивительной красотой.

А вот у картины «Лебединое озеро» можно и поспорить. В струю авторского реалистического замысла вдруг врывается новая нота. Оказывается, среди лебединой стаи, на настоящем, а не сказочном, озере, среди реальных гор — вдруг появляется царевна-лебедь. Появляется, но не вписывается, вступает в противоречие со всем строем картины. Отклик на врубелевскую тему повисает в воздухе. И думаешь: Бродская — художник натурной живописи, а не сказочно-романтического иносказания.

Лидия Исааковна несомненный мастер композиционной пейзажной картины. Ее большие полотна и особенно такие, как «Байкал», «Казбек», «Радуга над Днепром», «Весна» и другие — это целые повести, о которых хочется сказать словами Чернышевского: «…Вообще на природу смотрит человек глазами владельца, и на земле прекрасным ему кажется то, с чем связано счастье, довольство человеческой жизни…».

Выставка Л.И.Бродской, столь тепло встреченная кишиневским зрителем, несомненно, большое событие в культурной жизни столицы. Все, кому довелось познакомиться с произведениями этого художника, испытывают чувство глубокой благодарности к замечательному мастеру кисти, с такой любовью воспевшему красоту русской природы.

Ал.Васильев , заслуженный деятель искусств МССР.

Лидия Бродская была дочерью одного выдающегося художника (И.И. Бродского) и женой другого, не менее выдающегося, художника Решетникова Федора Павловича.

Решетников Федор Павлович (1906 — 1988)

Народный художник СССР (1974), действительный член Академии Художеств СССР (1953, с 1974 вице-президент АХ).

Родился на Украине в селе Сурско-Литовское в семье иконописца. В трехлетнем возрасте остался сиротой и воспитывался в семье старшего брата Василия, который ради семьи был вынужден оставить Киевское художественное училище.

Во второй половине 20х годов Решетников поступил на художественный факультет рабфака в Москве. Затем, с 1929 по 1934 гг., обучался в Высшем художественно-техническом институте (ВХУТЕИН) — в мастерских Д. С. Моора и С. В. Герасимова.

Виртуозное владение графическими приемами помогло Федору Павловичу стать — в качестве художника-репортера — участником знаменитых полярных экспедиций на ледоколах «Сибиряков» (1932) и «Челюскин» (1933-1934). Художественные репортажи этих событий имели значительный успех.

В творчестве Решетникова ярко проявился его сатирический дар. Федор Павлович был выдающимся карикатуристом. Создал целый ряд запоминающихся скульптурных шаржей (часть работ находится в Третьяковской галерее).

В области станковой живописи он известен как автор произведений академического бытового жанра. Его картины «Опять двойка» и «Прибыл на каникулы» завоевали широкую популярность.

К сожалению, совершенно неизвестными широкой публике остаются картины мастера в так называемом «пленэрном» пейзаже. Это наследие в 90 — е годы прошлого века оказалось за рубежами России и осело в частных коллекциях.

Художник занимался педагогической деятельностью. Он преподавал в Московском государственном художественном институте им. В. И. Сурикова (1953-1957) и Московском педагогическом институте (1956-1962).

Умер Решетников в 1988 году. Похоронен на Ваганьковском кладбище в Москве.