Н. А

краткая статья Добролюбова "что такое обломовщина"

1. оторванность от реальной жизни
2. Обломовщина понятие, обозначающее апатию, застой, отсутствие развития, рутину. Пошло от фамилии Обломова, героя одноименного романа. Понятие ввел русский критик Добролюбов, написав статью Что такое обломовщина?
3. Описание картины Н. П. Крымова "Зимний вечер". Мне очень понравилась картина художника Н. П. Крымова Зимний вечер. На ней изображена необыкновенная зимняя пора в небольшой деревушке. На переднем плане мы видим замрзшую речку. У берега водома можно заметить островки мелководья, а на самом берегу маленький кустарник и несколько маленьких птичек. На заднем плане превосходный мастер кисти изобразил зимнюю деревушку, за которой предстат тмно-зелный лес, состоящий из крепких дубов и сосен. Снег вокруг нежно-голубоватого оттенка. Также можно увидеть, что по узенькой тропинке идут люди по домам, а в окнах одного из домишек отблески яркого зимнего солнца. Эта картина вызывает у меня чувство безмятежности, спокойствия, тепла, какого-то уюта, даже несмотря на то, что на картине запечатлена зима.
4. Что такое обломовщина? (по роману И. А. Гончарова Обломов.)

   Н. А. Добролюбов в своей знаменитой статье Что такое "обломовщина"? писал об этом явлении как о знамении времени. С его точки зрения, Обломов это живой, современный, русский тип, отчеканенный с беспощадной строгостью и правильностью. Добролюбов понимал обломовщину социально как аллегорию крепостного права. Что же это за явление обломовщина? Куда уходят ее корни и почему она так могущественна? Вероятно, она разрушила судьбы многих людей, а может быть, повлияла на судьбу A L L S o c h . r u всего русского народа. Добролюбов понимал обломовщину как социальное явление, некую аллегорию крепостного права. И. А. Гончаров прослеживает ее страшное влияние на примере одного человека Ильи Ильича Обломова. В Гороховой улице, в одном из больших домов... лежал утром в постели, на своей квартире, Илья Ильич Обломов, такими словами начинается роман и таким мы узнаем главного героя. Мы видим Обломова за самым его любимым и привычным занятием лежанием на диване. Но ведь когда мы знакомимся с Обломовым, он находится в возрасте тридцати двух-тридцати трех лет. Естественно ли это, когда молодой человек целыми днями лежит на диване и испытывает при этом чувство мирной радости? Однако Обломов ничего не хочет знать о труде. По его мнению, для этого есть другие люди, а он барин. Лежа на диване и обдумывая планы переустройства своей усадьбы, он представляет себе вечное лето, вечное веселье, вкусную еду и покой. Кто же я? Что я такое? Пойдите спросите у Захара, и он скажет вам: "Барин!" Да, я барин и делать ничего не умею! говорит Обломов. Он презирает людей, занимающихся трудом, и гордится тем, что ни разу еще не натянул сам чулок на ноги. Диван, халат и туфли становятся определенными символами его жизни. Это символы лени и апатии. У Обломова нет желания служить, да и просто выходить из дома. Круг его общения сузился едва ли не до одного Захара. Суета большого города не для него. Ведь он родился и вырос в Обломов-ке, где текла тихая, спокойная жизнь, полная удовлетворенных желаний, разумных наслаждений. Такая жизнь и стала обломовским идеалом. Детству Илюши Обломова посвящена отдельная глава романа, которая называется Сон Обломова. Кода ее читаешь, становится ясно, что Илью Обломова превратили в кисель прежде всего те условия, в которых он воспитывался в детстве. Обломовка и есть та почва, на которой взросла и укоренилась обломовщина. Это типичный пример крепостного поместья, где источником существования является труд крепостных крестьян. Все обитатели Обломовки оторваны от внешнего мира: Интересы их были сосредоточены на них самих, не перекрещивались и не соприкасались ни с чьими. Все силы обломовцев направлены на удовлетворение своих потребностей: Забота о пище была первая и главная жизненная забота в Обломовке. Мать Илюши с утра до вечера занималась делом выбором блюд для завтраков, обедов и ужинов. Впрочем, не менее важным занятием в Обломовке считался сон: ...всепоглощающий, ничем не победимый сон, истинное подобие смерти. Косность основа жизни обломовцев. Они неотступно придерживаются старых традиций и обычаев, завещанных им предками. Им необходимо, чтобы все дни их жизни походили один на другой. Духовный мир обломовцев беден и ограничен. Их интересуют только бытовые проблемы, которые за них решают крепостные крестьяне. Обломовцы никогда не задаются вопросом: Зачем дана жизнь? Их жизнь течет, как покойная река, и все дышит первобытной ленью. Родители старались уберечь Илюшу от труда как от тяжкого наказания ведь для этого существуют Захар да еще 300 Захаров. И что же в результате? Илюша Обломов, который от природы был живым и любознательным мальчиком, приучился смотреть на все окружающее глазами обломовцев. Из-за барского воспитания его ищущие проявления силы обратились внутрь и никли, увядая. Воспитание, ..

5. рутина

Н. А. Добролюбов

Что такое обломовщина?

«Обломов», роман И. А. Гончарова. «Отечественные записки», 1859, № I–IV

Где же тот, кто бы на родном языке русской души умел бы сказать нам это всемогущее слово «вперед»? Веки проходят за веками, полмильона сидней, увальней и болванов дремлет непробудно, и редко рождается на Руси муж, умеющий произнести его, это все – могущее слово…

Гоголь

Десять лет ждала наша публика романа г. Гончарова. Задолго до его появления в печати о нем говорили как о произведении необыкновенном. К чтению его приступили с самыми обширными ожиданиями. Между тем первая часть романа, написанная еще в 1849 году и чуждая текущих интересов настоящей минуты, многим показалась скучною. В это же время появилось «Дворянское гнездо», и все были увлечены поэтическим, в высшей степени симпатичным талантом его автора. «Обломов» остался для многих в стороне; многие даже чувствовали утомление от необычайно тонкого и глубокого психического анализа, проникающего весь роман г. Гончарова. Та публика, которая любит внешнюю занимательность действия, нашла утомительною первую часть романа потому, что до самого конца ее герой все продолжает лежать на том же диване, на котором застает его начало первой главы. Те читатели, которым нравится обличительное направление, недовольны были тем, что в романе оставалась совершенно нетронутою наша официально-общественная жизнь. Короче – первая часть романа произвела неблагоприятное впечатление на многих читателей.

Кажется, немало было задатков на то, чтобы и весь роман не имел успеха, по крайней мере в нашей публике, которая так привыкла считать всю поэтическую литературу забавой и судить художественные произведения по первому впечатлению. Но на этот раз художественная правда скоро взяла свое. Последующие части романа сгладили первое неприятное впечатление у всех, у кого оно было, и талант Гончарова покорил своему неотразимому влиянию даже людей, всего менее ему сочувствовавших. Тайна такого успеха заключается, нам кажется, сколько непосредственно в силе художественного таланта автора, столько же и в необыкновенном богатстве содержания романа.

Может показаться странным, что мы находим особенное богатство содержания в романе, в котором, по самому характеру героя, почти вовсе нет действия. Но мы надеемся объяснить свою мысль в продолжение статьи, главная цель которой и состоит в том, чтобы высказать несколько замечаний и выводов, на которые, по нашему мнению, необходимо наводит содержание романа Гончарова.

«Обломов» вызовет, без сомнения, множество критик. Вероятно, будут между ними корректурные, которые отыщут какие-нибудь погрешности в языке и слоге, и патетические, в которых будет много восклицаний о прелести сцен и характеров, и эстетично-аптекарские, с строгою поверкою того, везде ли точно, по эстетическому рецепту, отпущено действующим лицам надлежащее количество таких-то и таких-то свойств и всегда ли эти лица употребляют их так, как сказано в рецепте. Мы не чувствуем ни малейшей охоты пускаться в подобные тонкости, да и читателям, вероятно, не будет особенного горя, если мы не станем убиваться над соображениями о том, вполне ли соответствует такая-то фраза характеру героя и его положению или в ней надобно было несколько слов переставить, и т. п. Поэтому нам кажется нисколько не предосудительным заняться более общими соображениями о содержании и значении романа Гончарова, хотя, конечно, истые критики и упрекнут нас опять, что статья наша написана не об Обломове, а только по поводу Обломова.

Нам кажется, что в отношении к Гончарову более, чем в отношении ко всякому другому автору, критика обязана изложить общие результаты, выводимые из его произведения. Есть авторы, которые сами на себя берут этот труд, объясняясь с читателем относительно цели и смысла своих произведений. Иные и не высказывают категорически своих намерений, но так ведут весь рассказ, что он оказывается ясным и правильным олицетворением их мысли. У таких авторов каждая страница бьет на то, чтобы вразумить читателя, и много нужно недогадливости, чтобы не понять их… Зато плодом чтения их бывает более или менее полное (смотря по степени таланта автора) согласие с идеею, положенною в основание произведения. Остальное все улетучивается через два часа по прочтении книги. У Гончарова совсем не то. Он вам не дает, и, по-видимому, не хочет дать, никаких выводов. Жизнь, им изображенная, служит для него не средством к отвлеченной философии, а прямою целью сама по себе. Ему нет дела до читателя и до выводов, какие вы сделаете из романа: это уж ваше дело. Ошибетесь – пеняйте на свою близорукость, а никак не на автора. Он представляет вам живое изображение и ручается только за его сходство с действительностью; а там уж ваше дело определить степень достоинства изображенных предметов: он к этому совершенно равнодушен. У него нет и той горячности чувства, которая иным талантам придает наибольшую силу и прелесть. Тургенев, например, рассказывает о своих героях как о людях близких ему, выхватывает из груди их горячее чувство и с нежным участием, с болезненным трепетом следит за ними, сам страдает и радуется вместе с лицами, им созданными, сам увлекается той поэтической обстановкой, которой любит всегда окружать их… И его увлечение заразительно: оно неотразимо овладевает симпатией читателя, с первой страницы приковывает к рассказу мысль его и чувство, заставляет и его переживать, перечувствовать те моменты, в которых являются перед ним тургеневские лица. И пройдет много времени – читатель может забыть ход рассказа, потерять связь между подробностями происшествий, упустить из виду характеристику отдельных лиц и положений, может, наконец, позабыть все прочитанное; но ему все-таки будет памятно и дорого то живое, отрадное впечатление, которое он испытывал при чтении рассказа. У Гончарова нет ничего подобного. Талант его неподатлив на впечатления. Он не запоет лирической песни при взгляде на розу и соловья; он будет поражен ими, остановится, будет долго всматриваться и вслушиваться, задумается… Какой процесс в это время произойдет в душе его, этого нам не понять хорошенько… Но вот он начинает чертить что-то… Вы холодно всматриваетесь в неясные еще черты… Вот они делаются яснее, яснее, прекраснее… и вдруг, неизвестно каким чудом, из этих черт восстают перед вами и роза и соловей, со всей своей прелестью и обаяньем. Вам рисуется не только их образ, вам чуется аромат розы, слышатся соловьиные звуки… Пойте лирическую песнь, если роза и соловей могут возбуждать ваши чувства; художник начертил их и, довольный своим делом, отходит в сторону; более он ничего не прибавит… «И напрасно было бы прибавлять, – думает он, – если сам образ не говорит вашей душе, то что могут вам сказать слова?..» В этом уменье охватить полный образ предмета, отчеканить, изваять его – заключается сильнейшая сторона таланта Гончарова. И ею он превосходит всех современных русских писателей. Из нее легко объясняются все остальные свойства его таланта. У него есть изумительная способность – во всякий данный момент остановить летучее явление жизни во всей его полноте и свежести и держать его перед собою до тех пор, пока оно не сделается полной принадлежностью художника. На всех нас падает светлый луч жизни, но он у нас тотчас же и исчезает, едва коснувшись нашего сознания. И за ним идут другие лучи, от других предметов, и опять столь же быстро исчезают, почти не оставляя следа. Так проходит вся жизнь, скользя по поверхности нашего сознания. Не то у художника: он умеет уловить в каждом предмете что-нибудь близкое и родственное своей душе, умеет остановиться на том моменте, который чем-нибудь особенно поразил его. Смотря по свойству поэтического таланта и по степени его выработанности, сфера, доступная художнику, может суживаться или расширяться, впечатления могут быть живее или глубже; выражение их – страстнее или спокойнее. Нередко сочувствие поэта привлекается каким-нибудь одним качеством предметов, и это качество он старается вызывать и отыскивать всюду, в возможно полном и живом его выражении поставляет свою главную задачу, на него по преимуществу тратит свою художническую силу. Так являются художники, сливающие внутренний мир души своей с миром внешних явлений и видящие всю жизнь и природу под призмою господствующего в них самих настроения. Так, у одних все подчиняется чувству пластической красоты, у других по преимуществу рисуются нежные и симпатичные черты, у иных во всяком образе, во всяком описании отражаются гуманные и социальные стремления, и т. д. Ни одна из таких сторон не выдается особенно у Гончарова. У него есть другое свойство: спокойствие и полнота поэтического миросозерцания. Он ничем не увлекается исключительно или увлекается всем одинаково. Он не поражается одной стороною предмета, одним моментом события, а вертит предмет со всех сторон, выжидает совершения всех моментов явления и тогда уже приступает к их художественной переработке. Следствием этого является, конечно, в художнике более спокойное и беспристрастное отношение к изображаемым предметам, большая отчетливость в очертании даже мелочных подробностей и ровная доля внимания ко всем частностям рассказа.

В романе сказалось новое слово нашего общественного развития. Слово это — обломовщина; оно служит ключом к разгадке многих явлений русской жизни. В типе Обломова и во всей этой обломовщине мы видим… знамение времени. Лень и апатия Обломова есть создание воспитания и окружающих обстоятельств. Главное здесь не Обломов, а обломовщина.

В настоящем же своем положении он не мог нигде найти себе дела по душе, потому что вообще не понимал смысла жизни и не мог дойти до разумного воззрения на свои отношения к другим. Здесь-то он и подает нам повод к сравнению с прежними типами лучших наших писателей. Давно уже замечено, что все герои русских повестей и романов страдают оттого, что не видят цели в жизни и не находят себе приличной деятельности. Вследствие того они чувствуют скуку и отвращение от всякого дела, в чем представляют разительное сходство с Обломовым. В самом деле, раскройте, например, "Онегина", "Героя нашего времени" — в каждом из них вы найдете черты, почти буквально сходные с чертами Обломова. Онегин, как Обломов, оставляет общество, затем, что его «измены утомить успели, друзья и дружба надоели». И Онегин

дома заперся,

Зевая, за перо взялся,

Хотел писать, но труд упорный

Ему был тошен; ничего

Не вышло из пера его...

Все наши герои, кроме Онегина и Печорина, служат, и для всех их служба — ненужное и не имеющее смысла бремя; и все они оканчивают благородной и ранней отставкой. Обломову не понравилось, что с начальником все говорят "не своим голосом, а каким-то другим, тоненьким и гадким"; — он не захотел этим голосом объясняться с начальником по тому поводу, что "отправил нужную бумагу вместо Астрахани в Архангельск", и подал в отставку... Везде все одна и та же обломовщина...

В домашней жизни обломовцы тоже очень похожи друг на друга:

Прогулки, чтенье, сон глубокий,

Лесная тень, журчанье струй,

Обед довольно прихотливый,

Бутылка светлого вина,

Уединенье, тишина, —

Вот жизнь Онегина святая...

То же самое рисуется у Ильи Ильича в идеале домашней жизни. Вообще обломовцы склонны к идиллическому, бездейственному счастью, которое «ничего от них не требует».

И Печорин полагает, что счастье-то, может быть, заключается в покое и сладком отдыхе. Он вечно недоволен своей борьбой, и сам же беспрестанно высказывает, что все свои дрянные дебоширства затевает потому только, что ничего лучшего не находит делать... Та же обломовщина...

Отношения к людям и в особенности к женщинам тоже имеют у всех обломовцев некоторые общие черты. Людей они вообще презирают с их мелким трудом, с их узкими понятиями и близорукими стремлениями. Печорин топчет всех ногами. Даже Онегин пишет:

Кто жил и мыслил, тот не может

В душе не презирать людей.

Обломов даже весьма категорически выражает Штольцу сознание своего превосходства над всеми людьми. "Жизнь, говорит, в обществе? Хороша жизнь! Чего там искать? Интересов ума, сердца? Ты посмотри, где центр, около которого вращается все это: нет его, нет ничего глубокого, задевающего за живое. Все это мертвецы, спящие люди, хуже меня, эти члены света и общества!"

В отношении к женщинам все обломовцы ведут себя одинаково постыдным образом. Они вовсе не умеют любить и не знают, чего искать в любви, точно так же, как и вообще в жизни. Они не прочь пококетничать с женщиной; не прочь они и поработить себе женскую душу. Но только чуть дело дойдет до чего-нибудь серьезного, чуть они начнут подозревать, что пред ним действительно не игрушка, а женщина, которая может и от них потребовать уважения к своим правам, — они немедленно обращаются в постыднейшее бегство. Трусость у всех этих господ непомерная: Онегин, который так "рано умел тревожить сердца кокеток записных", который женщин "искал без упоенья, а оставлял без сожаленья",— Онегин струсил перед Татьяной, дважды струсил, — и в то время, когда принимал от нее урок, в тогда, как сам ей давал его.

Таким же оказывается и Печорин, специалист по части женского сердца, признающийся, что, кроме женщин, он ничего в свете не любил, что для них он готов пожертвовать всем на свете. И он признается, что, во-первых, "не любят женщин с характером: их ли это дело!" — во-вторых, что он никогда не может жениться. "Как бы страстно я ни любил женщину, — говорит он, — но если она мне даст только почувствовать, что я должен на ней жениться, — прости, любовь. Мое сердце превращается в камень, и ничто не разогреет его снова. Свободы моей не продам. Отчего я так дорожу ею? Что мне в ней? куда я себя готовлю? чего я жду от будущего? Право, ровно ничего. Это какой-то врожденный страх, неизъяснимое предчувствие". А в сущности, это больше ничего, как обломовщина.

А Илья Ильич, подобно Печорину, хочет непременно обладать женщиной, хочет вынудить у нее доказательство любви. Он, видите ли, не надеялся сначала, что Ольга пойдет за него замуж, и с робостью предложил ей быть его женой. Он начал пытать ее, столько ли она его любит, чтобы быть в состоянии сделаться его любовницей! И ему стало досадно, когда она сказала, что никогда не пойдет по этому пути. А все-таки он струсил под конец до того, что даже на глаза Ольге боялся показаться, прикидывался больным, давал понять Ольге, что она его может компрометировать. И все отчего? Оттого, что она от него потребовала решимости, дела, того, что не входило в его привычки. Женитьба сама по себе не страшила его так, как страшила Печорина. Но Ольга захотела, чтоб он пред женитьбой устроил дела по имению; это уж была бы жертва, и он, конечно, этой жертвы не совершил, а явился настоящим Обломовым. А сам между тем очень требователен. Он сделал с Ольгой такую штуку, какая и Печорину впору была бы. Ему вообразилось, что он не довольно хорош собою и вообще не довольно привлекателен для того, чтобы Ольга могла сильно полюбить его. Он начинает страдать, не спит ночь, наконец вооружается энергией и строчит к Ольге длинное послание, в котором повторяет известную, тертую и перетертую вещь, говоренную и Онегиным Татьяне, Печориным княжне Мери: "Я, дескать, не так создан, чтобы вы могли быть со мною счастливы; придет время, вы полюбите другого, более достойного".

Илья Ильич, разумеется, не выдержал себя на высоте уничижения перед Ольгой: он бросился подсмотреть, какое впечатление произведет на нее письмо, увидел, что она плачет, и не мог удержаться, чтобы не предстать пред ней в сию критическую минуту. А она доказала ему, каким он пошлым и жалким эгоистом явился в этом письме, написанном "из заботы об ее счастье". Тут уже он окончательно спасовал, как делают, впрочем, все обломовцы, встречая женщину, которая выше их по характеру и по развитию.

Итак, у них всех одна общая черта — бесплодное стремление к деятельности, сознание, что из них многое могло бы выйти, но не выйдет ничего... В этом они поразительно сходятся. "Пробегаю в памяти все мое прошедшее и спрашиваю себя невольно: зачем я жил? для какой цели я родился?.. А, верно, она существовала, и, верно, было мне назначение высокое, потому что я чувствую в душе моей силы необъятные. Но я не угадал этого назначения, я увлекся приманками страстей пустых и неблагодарных; из горнила их я вышел тверд и холоден, как железо, но утратил навеки пыл благородных стремлений, — лучший цвет жизни". Это — Печорин...

Илья Ильич тоже "болезненно чувствовал, что в нем зарыто, как в могиле, какое-то хорошее, светлое начало. Но глубоко и тяжело завален клад дрянью, наносным сором».

Обломов тоже мечтал в молодости "служить, пока станет сил, потому что России нужны руки и головы для разработывания неистощимых источников..."

А бездельничает он ничуть не больше, чем все остальные братья-обломовцы; только он откровеннее, — не старается прикрыть своего безделья разговорами в обществах.

Но отчего же такая разница впечатлений, производимых на нас Обломовым и героями, о которых мы вспоминали выше?

Во-первых, — у Обломова темперамент слишком вялый; и поэтому для осуществления своих замыслов и для отпора враждебных обстоятельств употребляет еще несколько менее попыток, нежели сангвинический Онегин или желчный Печорин. В сущности же они все равно несостоятельны пред силою враждебных обстоятельств, все равно погружаются в ничтожество, когда им предстоит настоящая, серьезная деятельность.

В чем обстоятельства Обломова открывали ему благоприятное поле деятельности? У него было именье, которое мог он устроить; был друг, вызывавший его на практическую деятельность; была женщина, которая превосходила его энергией характера и ясностью взгляда и которая нежно полюбила его...

А дружба? Что они все делают с своими друзьями? Онегин убил Ленского; Печорин только все пикируется с Вернером. Что же они? Соединились ли друг с другом для одного общего дела? Ничего не было... Все рассыпалось прахом, все кончилось той же обломовщиной... О любви нечего и говорить. Каждый из обломовцев встречал женщину выше себя, и каждый постыдно бежал от ее любви или добивался того, чтоб она сама прогнала его... Чем это объяснить, как не давлением на них гнусной обломовщины?

Посмотрите теперь, как изменилась точка зрения на образованных и хорошо рассуждающих лежебоков, которых прежде принимали за настоящих общественных деятелей.

Вот перед вами молодой человек, очень красивый, ловкий, образованный. Он выезжает в большой свет и имеет там успех; он ездит в театры, балы и маскарады; он отлично одевается; читает книжки...

Он выше окружающего его светского общества настолько, что дошел до сознания его пустоты; он может даже оставить свет и переехать в деревню; но только и там скучает, не зная, какое найти себе дело... От нечего делать он ссорится с другом своим и по легкомыслию убивает его на дуэли... Через несколько лет опять возвращается в свет и влюбляется в женщину, любовь которой сам прежде отверг, потому что для нее нужно было бы ему отказаться от своей бродяжнической свободы... Вы узнаете в этом человеке Онегина. Но всмотритесь хорошенько; это — Обломов.

Перед вами другой человек, с более страстной душой, с более широким самолюбием. Он не хлопочет о туалете и наряде: он светский человек и без этого. Ему не нужно подбирать слова и блистать мишурным знанием: и без этого язык у него как бритва. Он действительно презирает людей, хорошо понимая их слабости; он действительно умеет овладеть сердцем женщины не на краткое мгновенье, а надолго. Все, что встречается ему на его дороге, он умеет отстранить или уничтожить. Одно только несчастье: он не знает, куда идти. Сердце его пусто и холодно ко всему. Он все испытал, и ему еще в юности опротивели все удовольствия, которые можно достать за деньги; любовь светских красавиц тоже опротивела ему, потому что ничего не давала сердцу; науки тоже надоели, потому что он увидел, что от них не зависит ни слава, ни счастье; военные опасности тоже ему скоро наскучили, потому что он не видел в них смысла и скоро привык к ним. Наконец, даже простосердечная, чистая любовь дикой девушки, которая ему самому нравится, тоже надоедает ему. Но что же это за порывы? куда влекут они? отчего он не отдается им всей силой души своей? Оттого, что он сам их не понимает и не дает себе труда подумать о том, куда девать свою душевную силу; и вот он проводит свою жизнь в том, что острит над глупцами, тревожит сердца неопытных барышень, вмешивается в чужие сердечные дела, напрашивается на ссоры, выказывает отвагу в пустяках, дерется без надобности... Вы припоминаете, что это история Печорина. Всмотритесь, пожалуйста, получше: вы и тут увидите того же Обломова...

Все у них внешнее, ничто не имеет корня в их натуре. Они, пожалуй, и делают что-то такое, когда принуждает внешняя необходимость, так как Обломов ездил в гости, куда тащил его Штольц, читал то, что Ольга заставляла его читать. Но душа их не лежит к делу. Они только говорят о высших стремлениях, о сознании нравственного долга, о проникновении общими интересами, а на поверку выходит, что все это - слова. Самое искреннее, задушевное их стремление есть стремление к покою, к халату...

Эти люди и лгут беспрестанно. Они читают полезные книги для того, чтобы знать, что пишется; пишут благородные статьи затем, чтобы любоваться логическим построением своей речи; говорят смелые вещи, чтобы прислушиваться к благозвучию своих фраз и возбуждать ими похвалы слушателей. Но какая цель всего этого читанья, писанья, говоренья, они или вовсе не хотят знать, или не слишком об этом беспокоятся.Теперь им слово найдено. Слово это «обломовщина». Если я вижу помещика, толкующего о правах человечества и о необходимости развития личности, я уже с первых слов знаю, что это Обломов.Если встречаю чиновника, жалующегося на запутанность и обременительность делопроизводства, он Обломов.На всех их лежит печать обломовщины. Кто же наконец сдвинет их с места этим всемогущим словом "вперед!"До сих пор нет ответа на этот вопрос ни в обществе, ни в литературе. Гончаров, умевший понять и показать нам нашу обломовщину, решился похоронить обломовщину и сказать ей похвальное надгробное слово. "Прощай, старая Обломовка, ты отжила свой век", — говорит он устами Штольца, и говорит неправду. В каждом из нас сидит значительная часть Обломова. Одно в Обломове хорошо действительно: то, что он не усиливался надувать других, а уж так и являлся в натуре — лежебоком. Но, помилуйте, в чем же на него можно положиться? Разве в том, где ничего делать не нужно? Тут он действительно отличится так, как никто. Но ничего-то не делать и без него можно. Он не поклонится идолу зла! Да ведь почему это? Потому, что ему лень встать с дивана. А стащите его, поставьте на колени перед этим идолом: он не в силах будет встать. Не подкупишь его ничем. Да на что его подкупать-то? На то, чтобы с места сдвинулся? Ну, это действительно трудно. Грязь к нему не пристанет! Да пока лежит один, так еще ничего; а как придет Тарантьев, Затерный, Иван Матвеич — брр! какая отвратительная гадость начинается около Обломова. Его объедают, опивают, спаивают, берут с него фальшивый вексель (от которого Штольц несколько бесцеремонно, по русским обычаям, без суда и следствия избавляет его), разоряют его именем мужиков, дерут с него немилосердные деньги ни за что ни про что. Он все это терпит безмолвно и потому, разумеется, не издает ни одного фальшивого звука.

Нет, нельзя так льстить живым, а мы еще живы, мы еще по-прежнему Обломовы. Обломовщина никогда не оставляла нас и не оставила даже теперь — в настоящее время, когда 8 и пр. Кто из наших литераторов, публицистов, людей образованных, общественных деятелей, кто не согласится, что, должно быть, его-то именно и имел, в виду Гончаров, когда писал об Илье Ильиче следующие строки:

Ему доступны были наслаждения высоких помыслов: он не чужд был всеобщих человеческих скорбей. Он горько в глубине души плакал в иную пору над бедствиями человечества, испытывал безвестные, безыменные страдания, и тоску, и стремления куда-то вдаль, туда, вероятно в тот мир, куда увлекал его, бывало, Штольц. Сладкие слэзы потекут по щекам его. Случается и то, что он исполнится презрения к людскому пороку, ко лжи, к клевете, к разлитому в мире злу, и разгорится желанием указать человеку на его язвы, и вдруг загораются в нем мысли, ходят и гуляют в голове, как волны в море, потом вырастают в намерения, зажгут всю кровь в нем, — задвигаются мускулы его, напрягутся жилы, намерения преображаются в стремления: он, движимый нравственною силою, в одну минуту быстро изменит две-три позы, с блистающими глазами привстанет до половины на постели, протянет руку и вдохновенно озирается кругом... Вот, вот стремление осуществится, обратится в подвиг... и тогда, господи! каких чудес, каких благих последствий могли бы ожидать от какого высокого усилия! но, смотришь, промелькнет утро, день уж клонится к вечеру, а с ним клонятся к покою и утомленные силы Обломова: бури и волнения смиряются в душе, голова отрезвляется от дум, кровь медленнее пробирается по жилам. Обломов тихо, задумчиво переворачивается на спину и, устремив печальный взгляд в окно к небу, с грустью провожает глазами солнце, великолепно садящееся за чей-то четырехэтажный дом. И сколько, сколько раз он провожал так солнечный закат!.. . Обломов менее раздражает свежего, молодого, деятельного человека, нежели Печорин, но все-таки он противен в своей ничтожности.

Н. А. Добролюбов (отрывки из статьи «Что такое обломовщина»?)

Десять лет ждала наша публика романа господина Гончарова. Задолго до его появления в печати о нем говорили как о произведении необыкновенном…Нам кажется, что в отношении к Гончарову, более чем в отношении ко всякому другому автору, критика обязана изложить общие результаты, выводимые

из его произведения. Есть авторы, которые сами на себя берут этот труд, объясняясь с читателем относительно цели и смысла своих произведений. Иные и не высказывают категорических своих намерений, но так ведут весь рассказ, что он оказывается ясным и правильным олицетворением их мысли. У таких авторов каждая страница бьет на то, чтобы вразумить читателя, и много нужно

недогадливости, чтобы не понять их... Зато плодом чтения их бывает более или менее полное (смотря по степени таланта автора) согласие с идеею, положенною в основание произведения. Остальное все улетучивается через два часа по прочтении книги. У Гончарова совсем не то. Он вам не дает и, по-видимому, не хочет дать никаких выводов. Жизнь, им изображаемая, служит для него не средством к отвлеченной философии, а прямою целью сама по себе. Ему нет дела до читателя и до выводов, какие вы сделаете из романа: это уж ваше дело.

Он не поражается одной стороною предмета, одним моментом события, а вертит предмет со всех сторон, выжидает совершения всех моментов явления и тогда уже приступает к их художественной переработке. Следствием этого является, конечно, в художнике более спокойное и беспристрастное отношение к изображенным предметам, большая отчетливость в очертании даже мелочных подробностей и ровная доля внимания ко всем частностям рассказа. Вот отчего некоторым кажется роман Гончарова растянутым. Он, если хотите, действительно растянут. В первой части Обломов лежит на диване; во второй ездит к Ильинским и влюбляется в Ольгу, а она в него; в третьей она видит, что ошибалась в Обломове, и они расходятся; в четвертой она выходит замуж за друга его Штольца, а он женится на хозяйке того дома, где нанимает квартиру. Вот и все. Никаких внешних событий, никаких препятствий (кроме разве разведения моста через Неву, прекратившего свидания Ольги с Обломовым), никаких посторонних обстоятельств не вмешивается в роман. Лень и апатия Обломова - единственная пружина действия во всей его истории. Как же это можно было растянуть на четыре части!

История о том, как лежит и спит добряк-ленивец Обломов и как ни дружба, ни любовь не могут пробудить и поднять его, - не бог весть какая важная история. Но в ней отразилась русская жизнь, в ней предстает перед нами живой современный русский тип, отчеканенный с беспощадною строгостью и правильностью; в ней сказалось новое слово нашего общественного развития, произнесенное ясно и твердо, без отчаяния и без ребяческих надежд, но с полным сознанием истины. Слово это - обломовщина; оно служит ключом к разгадке многих явлений русской жизни, и оно придает роману Гончарова гораздо более общественного значения, нежели сколько имеют его все наши обличительные повести. В типе Обломова и во всей этой обломовщине мы видим нечто более, нежели просто удачное создание сильного таланта; мы находим в нем произведение русской жизни, знамение времени.

Обломов есть лицо не совсем новое в нашей литературе; но прежде оно не выставлялось перед нами так просто и естественно, как в романе Гончарова. Чтобы не заходить слишком далеко в старину, скажем, что родовые черты обломовского типа мы находим еще в Онегине и затем несколько раз встречаем

их повторение в лучших наших литературных произведениях. Дело в том, что это коренной, народный наш тип, от которого не мог отделаться ни один из наших серьезных художников. Но с течением времени, по мере сознательного развития общества, тип этот изменял свои формы, становился в другие отношения к жизни, получая новое значение. Подметить эти новые фазы его существования,

определить сущность его нового смысла - это всегда составляло громадную задачу, и талант, умевший сделать это, всегда делал существенный шаг вперед в истории нашей литературы. Такой шаг сделал и Гончаров своим "Обломовым".

Посмотрим на главные черты обломовского типа и потом попробуем провести маленькую параллель между ним и некоторыми типами того же рода, в разное время появлявшимися в нашей литературе.

В чем заключаются главные черты обломовского характера? В совершенной инертности, происходящей от его апатии ко всему, что делается на свете. Причина же апатии заключается отчасти в его внешнем положении, отчасти же в образе его умственного и нравственного развития. По внешнему своему положению - он барин; "у него есть Захар и еще триста Захаров", по выражению автора. Захочет ли чего-нибудь Илья Ильич, ему стоит только мигнуть - уж трое-четверо слуг кидаются исполнить его желание; уронит ли он что-нибудь, достать ли ему нужно вещь, да не достанет, принести ли что, сбегать ли за чем, - ему иногда, как резвому мальчику, так и хочется броситься и переделать все самому, а тут вдруг отец и мать да три тетки в пять голосов и закричат: - Зачем? куда! А Васька, а Ванька, а Захарка на что? Эй! Васька, Ванька, Захарка! Чего вы смотрите, разини? Вот я вас!.. И не удается никак Илье Ильичу сделать что-нибудь самому для себя. После он нашел, что оно и покойнее гораздо, и выучился сам покрикивать: "Эй, Васька, Ванька, подай то, дай другое! Не хочу того, хочу этого! Сбегай, принеси!" Подчас нежная заботливость родителей и надоедала ему. Побежит ли он с лестницы или по двору, вдруг вслед ему раздается десять отчаянных голосов.

И Илюша с печалью оставался дома, лелеемый, как экзотический цветок втеплице, и так же, как последний под стеклом, он рос медленно и вяло. Ищущие проявления силы обращались внутрь и никли, увядая.

Много помогает тут и умственное развитие Обломовых, тоже, разумеется, направляемое их внешним положением. Как в первый раз они взглянут на жизнь навыворот, - так уж потом до конца дней своих и не могут достигнуть разумного понимания своих отношений к миру и к людям.

Его желания являются только в форме: "а хорошо бы, если бы вот это сделалось"; но как это может сделаться, - он не знает. Оттого он любит помечтать и ужасно боится того момента, когда мечтания придут в соприкосновение с действительностью. Тут он старается взвалить дело на кого-нибудь другого, а если нет никого, то на авось... Ясно, что Обломов не тупая, апатическая натура, без стремлений и чувств, а человек, тоже чего-то ищущий в своей жизни, о чем-то думающий. Но гнусная

привычка получать удовлетворение своих желаний не от собственных усилий, а от других - развила в нем апатическую неподвижность и повергла его в жалкое состояние нравственного рабства. Рабство это так переплетается с барством Обломова, так они взаимно проникают друг друга и одно другим обусловливаются, что, кажется, нет ни малейшей возможности провести между ними какую-нибудь границу. Это нравственное рабство Обломова составляет едва ли не самую любопытную сторону его личности и всей его истории... Но как мог дойти до рабства человек с таким независимым положением, как Илья Ильич? Кажется, кому бы и наслаждаться свободой, как не ему? Не служит, не связан с обществом, имеет обеспеченное состояние... Он сам хвалится тем, что не чувствует надобности кланяться, просить, унижаться, что он не подобен "другим", которые работают без устали, бегают, суетятся, - а не поработают, так и не поедят... Он внушает к себе благоговейную любовь доброй вдовы

Пшеницыной именно тем, что он барин, что он сияет и блещет, что он и ходит и говорит так вольно и независимо, что он "не пишет беспрестанно бумаг, не трясется от страха, что опоздает в должность, не глядит на всякого так, как будто просит оседлать его и поехать, а глядит на всех и на все так смело и свободно, как будто требует покорности себе". И, однако же, вся жизнь этого барина убита тем, что он постоянно остается рабом чужой воли и никогда не возвышается до того, чтобы проявить какую-нибудь самобытность.

… Он раб своего крепостного Захара, и трудно решить, который из их более подчиняется власти другого. По крайней мере - чего Захар не захочет, того Илья Ильич не может заставить его сделать, а чего захочет Захар, то сделает и против воли барина, и барин покорится... Оно так и следует: Захар все-таки умеет сделать хоть что-нибудь, а Обломов ровно ничего не может и не умеет.

…В Обломовке никто не задавал себе вопроса: зачем жизнь, что она такое, какой ее смысл и назначение? Обломовцы очень просто понимали ее, "как идеал покоя и бездействия, нарушаемого по временам разными неприятными случайностями, как-то: болезнями, убытками, ссорами и, между прочим, трудом.

… Предыдущие соображения привели нас к тому заключению, что Обломов не есть существо, от природы совершенно лишенное способности произвольного движения. Его лень и апатия есть создание воспитания и окружающих обстоятельств. Главное здесь не Обломов, а обломовщина. Он бы, может быть, стал даже и работать, если бы нашел дело по себе; но для этого, конечно, ему надо было развиться несколько под другими условиями, нежели под какими он развился.

… Давно уже замечено, что все герои замечательнейших русских повестей и романов страдают оттого, что не видят цели в жизни и не находят себе приличной деятельности. Вследствие того они чувствуют скуку и отвращение от всякого дела, в чем представляют разительное сходство с Обломовым. В самом деле, - раскройте, например, "Онегина", "Героя нашего времени", "Кто виноват?", "Рудина", или "Лишнего человека", или "Гамлета Щигровского уезда", - в каждом из них вы найдете черты, почти

буквально сходные с чертами Обломова.

Он, например, подобно Печорину, хочет непременно обладать женщиной, хочет вынудить у нее всяческие жертвы и доказательство любви. Он, видите ли, не надеялся сначала, что Ольга пойдет за него замуж, и с робостью предложил ей быть его женой. Она ему сказала что-то вроде того, что это давно бы ему следовало сделать. Он пришел в смущение, ему стало не довольно согласия Ольги, и он - что бы вы думали?.. он начал пытать ее, столько ли она его любит, чтобы быть в состоянии сделаться его любовницей! И ему стало досадно, когда она сказала, что никогда не пойдет по этому пути, но затем ее объяснение и страстная сцена успокоили его... Но Ольга захотела, чтоб он пред женитьбой устроил дела по имению; это уж была бы жертва, и он, конечно, этой жертвы не совершил, и явился настоящим Обломовым.

Но отчего же такая разница впечатлений, производимых на нас Обломовым и героями, о которых мы вспоминали выше? Те представляются нам в разных родах сильными натурами, задавленными неблагоприятной обстановкой, а этот - байбаком, который и при самых лучших обстоятельствах ничего не сделает.

… Обломов является пред нами разоблаченный, как он есть, молчаливый, сведенный с красивого пьедестала на мягкий диван, прикрытый вместо мантии только просторным халатом. Вопрос: что он делает? в чем смысл и цель его жизни? - поставлен прямо и ясно, не забит никакими побочными вопросами. Это потому, что теперь уже настало, или настает неотлагательно, время работы общественной... И вот почему мы сказали в начале статьи, что видим в романе Гончарова знамение времени.

Общее у всех этих людей то, что в жизни нет им дела, которое бы для них было жизненной необходимостью, сердечной святыней, религией, которое бы органически срослось с ними, так что отнять его у них, значило бы лишить их жизни. Все у них внешнее, ничто не имеет корня в их натуре. Они, пожалуй, и делают что-то такое, когда принуждает внешняя необходимость, так, как Обломов ездил в гости, куда тащил его Штольц, покупал ноты и книги для Ольги, читал то, что она заставляла его читать. Но душа их не лежит к тому делу, которое наложено на них случаем. Если бы каждому из них даром предложили все внешние выгоды, какие им доставляются их работой, они бы с радостью отказались от своего дела.

… Кто же наконец сдвинет их с места этим всемогущим словом: "вперед!", о котором так мечтал Гоголь и которого так давно и томительно ожидает Русь? До сих пор нет ответа на этот вопрос ни в обществе, ни в литературе.

… Отдавая дань своему времени, г.Гончаров вывел и противоядие Обломову - Штольца. Но по поводу этого лица мы должны еще раз повторить наше постоянное мнение, - что литература не может забегать слишком далеко вперед жизни, Штольцев, людей с цельным, деятельным характером, при котором всякая мысль тотчас же является стремлением и переходит в дело, еще нет в жизни нашего общества (разумеем образованное общество, которому доступны высшие стремления; в массе, где идеи и стремления ограничены очень близкими и немногими предметами, такие люди беспрестанно попадаются). Сам автор сознавал это, говоря о нашем обществе: "вот глаза очнулись от дремоты, послышались бойкие, широкие шаги, живые голоса... Сколько Штольцев должно явиться под русскими именами!" Должно явиться их много, в этом нет сомнения; но теперь пока для них нет почвы. Оттого-то из романа Гончарова мы и видим только, что Штольц - человек деятельный, все о чем-то хлопочет, бегает, приобретает, говорит, что жить - значит трудиться, и пр. Но что он делает и как он ухитряется делать что-нибудь порядочное там, где другие ничего не могут сделать, - это для нас остается тайной.

… Штольц не дорос еще до идеала общественного русского деятеля. Можем сказать только то, что не он тот человек, который сумеет, на языке, понятном для русской души, сказать нам это всемогущее

слово: "вперед!"

Может быть, Ольга Ильинская способнее, нежели Штольц, к этому подвигу, ближе его стоит к нашей молодой жизни. Ольга, по своему развитию, представляет высший идеал, какой только может теперь русский художник вызвать из теперешней русской жизни. Оттого она необыкновенной ясностью и простотой своей логики и изумительной гармонией своего сердца и воли поражает нас до того, что мы готовы усомниться в ее даже поэтической правде и сказать: "таких девушек не бывает".

Но, следя за нею во все продолжение романа, мы находим, что она постоянно верна себе и своему развитию, что она представляет не сентенцию автора, а живое лицо, только такое, каких мы еще не встречали. В ней-то более, нежели в Штольце, можно видеть намек на новую русскую жизнь; от нее

можно ожидать слова, которое сожжет и развеет обломовщину... Она начинает с любви к Обломову, с веры в него, в его нравственное преобразование... Долго и упорно, с любовью и нежной заботливостью трудится она над тем, чтобы возбудить жизнь, вызвать деятельность в этом человеке. Она не хочет верить, чтобы он был так бессилен на добро; любя в нем свою надежду, свое будущее создание, она делает для него все: пренебрегает даже условными приличиями, едет к нему одна, никому не сказавшись, и не боится, подобно ему, потери своей репутации.

… Ясно, что она не хочет склонять голову и смиренно переживать трудные минуты, в надежде, что потом опять улыбнется жизнь. Она бросила Обломова, когда перестала в него верить; она оставит и Штольца, ежели перестанет верить в него. А это случится, ежели вопросы и сомнения не перестанут мучить ее, а он будет продолжать ей советы - принять их, как новую стихию жизни, и склонить голову. Обломовщина хорошо ей знакома, она сумеет различить ее во всех видах, под всеми масками и всегда найдет в себе столько сил, чтобы произнести над нею суд беспощадный.

Многие люди задаются вопросом о том, “обломовщина “- что такое? Что же это за слово и какое значение оно имеет?

Роман Гончарова “Обломов” не теряет свою популярность и по сей день. Все большее количество людей читают его вне зависимости от возраста и социального уровня. В своем произведении Гончаров рассказал об особом явлении “обломовщине”, которое можно наблюдать и в наше время. Все он задаются вопросом о том, что же такое “обломовщина”? На эту тему даже часто просят написать конспект, чтобы изучить явление максимально подробно.

В своей статье рассказал Добролюбов “Что такое обломовщина” и как она проявляется в людях. Добролюбов отметил, что рассказ начинается с описания того как именно лежал в постели Обломов. Поэтому, читатели сразу понимают, что именно это является любимым занятием главного героя.

Добролюбов подмечает, что диван и тапочки являются символом лени, о которой и говорится в произведении. На протяжении всего повествования Илья Ильич Обломов постоянно говорит о том, что он барин, а значит, ему можно лежать и ничего не делать.

Также Добролюбов подмечает, что круг общения Обломова очень узкий, что свидетельствует о том, что общение с этим человеком всем неприятно. На протяжении всего рассказа вместе с Ильей Ильичом находится Захар, его верный помощник. Именно он весь день надевает на ноги Обломову башмаки, кормит его и обхаживает.

“Обломовщина” в современном мире

В настоящее время подобное явление нередко встречается среди представителей власти и зажиточных людей. К сожалению, они считают, что им негоже заниматься многими делами. Конечно, они имеют возможность нанять рабочих, но ведь нельзя забывать о том, что каждый из нас должен заниматься делом и быть полезным для своего окружения и общества в целом.

Само отношение к деятельности при “обломовщине” негативное, потому что никто не хочет выполнять какие-либо дела. Жизнь людей, которых поразила “обломовщина” течет сама по себе. Они не хотят менять ее в лучшую сторону, а также они не желают даже знать о том, что все может быть по-другому. Им легче доверить все занятия и обязанности кому-то другому. Такое общество порождает ленивых и безответственных людей.

Кто породил “обломовщину”?

Гончаров рассказывает нам о том, почему Илья Ильич стал именно таким. На самом деле, его родители всегда ограждали Илюшку от дел, и тем самым вырастили из него лентяя. В рассказе говорится о том, что неумение надевать чулки приводит к неумению жить”. Тяжело с этим не согласится.

Поэтому, когда родители ограждают своих чад от ответственности и обязанностей, они могут навредить его развитию. Ведь из-за такого воспитания ребенок не может:

• принимать решения самостоятельно;
• помогать пользу;
• взваливать на себя решение проблем;
• быть настойчивым и уверенным в себе.

Спасет ли “обломовщину” любовь?

В рассказе Гончаров говорилось о том, что однажды Обломов встретил Ольгу Ильинскую. Она сначала побудила его к каким-то действиям, но со временем Илья Ильич стал по-прежнему ленив. Конечно, это не смогло не огорчать Ольгу, и однажды они расстались. Она не смогла создать вокруг Обломова привычную ему атмосферу. Но однажды Илья Ильич встретил Агафью Матвеевну, которая создала для него удобные и комфортные условия. Конечно же, Обломов остался у нее, потому что так комфортно. Гончаров подчеркивает то, что все началось с “обломовщины”, и ей же и закончилось. К сожалению, в жизни главного героя ничего не изменилось.

Те люди, которые стали похожи на Обломова в наше время, должны понять, что это не приведет к хорошему. Поэтому, стоит задуматься о том, что жизнь быстротечно проходит, и необходимо менять ее в лучшую сторону как можно быстрее. Недаром “обломовщину” Добролюбов назвал “знамением времени”, ведь она встречается всегда.

Если говорить кратко, то “обломовщина” – это отсутствие развития у общества, а также ленивые люди, которые не хотят ничего делать. Вряд ли такое общество сможет стать полезным своей стране. Если вы заметили у себя подобные черты, то старайтесь как можно быстрее избавиться от них, и вы заметите, как жизнь станет лучше. И всегда помните о том, что “под лежачий камень вода не течет”.